Повесть о настоящем мэре

Остались ли ещё в Латвии настоящие политики? Не политиканы, а государственные деятели в лучшем смысле этого понятия? Теперь я точно знаю, что остались. И вот один из них — мэр города Резекне Александр Барташевич. Отличительная черта настоящего государственного деятеля — готовность не подстраиваться, готовность высказывать и отстаивать свои убеждения даже в ситуации, когда подобная откровенность чревата большими личными неприятностями. У Александра Барташевича такая способность точно есть.

Также по теме

«Вандализм на государственном уровне»: в России назвали вопиющим актом глумления снос памятника освободителям Риги

Посольство России в Латвии выразило протест из-за начала сноса советского памятника освободителям Риги. В дипмиссии заявили, что...

Вот как мэр Резекне отреагировал на снос памятника советским воинам в своём городе: «Сегодня я не в силах остановить надругательство над нашими памятниками. Но в сердце живёт благодарность нашим дедам за их подвиги в борьбе с нацизмом. Передадим это чувство нашим детям... Скажу откровенно: до последнего момента надеялся, что можно избежать варварских действий, что никому в Латвии не выгодно обострять ситуацию и что здравый смысл подскажет властям правильное решение, что значительная часть общества со своей болью будет услышана».

В отличие от Александра Барташевича, я уже давно не верю в то, что латвийские власти восприимчивы к «подсказкам здравого смысла». В далёком 2005 году я решил подробно ознакомиться с политическим пейзажем стран Балтии. С происходящим на политической сцене Литвы я и так был очень хорошо знаком. Поездка в Эстонию оставила у меня в целом неплохое впечатление. Разумеется, я был категорически не согласен с тем, что мне говорили многие местные политики. Но это несогласие не вызвало у меня неприятных ощущений на физическом уровне. Помню, например, свои впечатления от спора с одним из бывших премьер-министров Эстонии: «То, что он говорит про международную политику, не лезет, конечно, ни в какие ворота. Но сам по себе он мужик вроде неплохой — из разряда тех, с кем приятно не только поспорить, но и пива выпить».

Наивно? Возможно. Однако если смотреть в прошлое из 2022 года, то 2005 год вообще сейчас представляется временем сплошной наивности. Впрочем, нет, не сплошной. В ходе своей поездки в Латвию я ни разу не испытал желания «выпить пива» с кем-то из местных политиков, защищающих официальную точку зрения. Одна из моих первых встреч в Риге была с видным тогдашним парламентарием — деятелем, который «прославился» благодаря своим нападкам на праздник 9 Мая и победу над нацизмом. Я вышел с этой встречи больным на физическом уровне. У меня было чувство, что меня отравили. Никакого яда в материальном плане, конечно, не было — яд был только духовным. Политический журналист обязан развивать в себе толстокожесть? Полностью с этим согласен. Нельзя выпадать в осадок после каждой встречи с политиком, чьи взгляды ты не разделяешь. Но равным образом политический журналист обязан чувствовать атмосферу, «считывать ауру» того места, в котором он оказался. Аура политической Риги оказалась для меня чересчур забористой (считаю для себя невозможным использовать в этой колонке более сильные и эмоционально окрашенные термины). Все мои инстинкты кричали: местные политики ещё не раз себя покажут в самом что ни на есть негативном смысле.

И они себя действительно показали. Вот как Александр Барташевич оценивает нынешнюю ситуацию в своей стране: «В последнее время русские в Латвии подвергаются мощному давлению только потому, что они русские... Кто-то советует нам говорить тише на родном языке, кто-то обещает переселить в резервации за то, что мы с цветами чтим память своих павших, но победивших фашизм родственников. Иные делают всё для того, чтобы наши дети забыли родной язык, лишившись возможности изучать его в школах. Русским в Латвии нужна реабилитация, потому говорю на русском».

Конечно, русские в «новой Латвии» подвергались давлению всегда. Достаточно вспомнить о ситуации начала 1990-х годов, когда в Латвии почти 700 тыс. постоянных жителей республики обладали изумительно звучащим статусом «неграждан». И это при том, что на момент распада СССР население Латвии составляло 2 млн 658 тыс. человек. Поразительная цифра, не правда ли? А вот вам ещё более поразительная цифра. Население Латвии по состоянию на 2022 год — 1 млн 873 тыс. человек. Интересно, как бы выглядел этот показатель, если бы власти Латвии проводили принципиально иной политический курс? Уверен, что совершенно по-другому. Я вижу прямую связь между удушливым внутриполитическим климатом и тем фактом, что население Латвии столь катастрофически сократилось.

Подчёркнуто антироссийский курс официальной Риги уже давно блокировал возможность экономического роста в стране. С соседями твоего государства надо дружить, а со своими соотечественниками, с людьми, с которыми ты живёшь, — тем более.

Этот тезис был очень актуален в условном «вчера» — во времена, когда нынешний острый политический кризис в Европе ещё не перешёл в свою активную фазу. Но особенно он актуален сегодня. Александр Барташевич, судя по его заявлениям, это прекрасно понимает. Мэра Резекне пугает, «как быстро растёт трещина между разными частями латвийского общества, и раздел проходит не только по национальному признаку, пугают и исторические аналогии, которые мы удивительно быстро узнаём в современных событиях». Я очень рад, что в современной Латвии есть такие политики, как Александр Барташевич. Это значит, что надежда на лучшее в этой стране, несмотря на все усилия политической верхушки в Риге, ещё не умерла.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.