Мнения

«Сейчас Европа напоминает раллиста, который решает нарушить все легенды и, ослушавшись штурмана, закладывает руль на правый вираж. Реабилитация нацистских преступников в странах Балтии, активность польских неонацистов, тревожные сигналы из Германии. Всё это сжимается в одну острую и длинную часовую пружину, способную в момент искромсать всё, к чему стремилась цивилизованная Европа. И вырисовывается жутковатая картина. С одной стороны — правые, готовящиеся к решительным действиям, с другой стороны — те, кто не хочет замечать происходящее, толкая Европу в пропасть».

«Важно понимать, что международное право — это улица с двусторонним движением. И если кто-то пытается под надуманным предлогом использовать букву международного права против нас, то должен быть готов и к обоснованным требованиям России. В этом контексте инициатива российских парламентариев заслуживает развития и распространения подобной практики на другие аспекты международных отношений».

«Я стал боснийским сербам настолько близок тогда, что однажды присутствовал на заседании Государственного совета, — правда, до тех пор, пока сербы не спохватились, что сидит и слушает их планы не член совета. Я успел в них разобраться. По стандартам политики того времени Радован Караджич считался голубем, а его генералы — ястребами. Караджич, например, противился взятию Сараева в момент, когда военная помощь Германии и США мусульманам ещё не началась и сербы удерживали 69% территории».

«Разве они когда-нибудь уходили оттуда, где контролировали природные богатства и ресурсы? Они вон злосчастный Афганистан уже лет пять покидают — и всё никак. Так что все эти заявления Вашингтона о выводе войск из Сирии не больше чем пыль в глаза, рассчитанная, скорее, на внутреннюю аудиторию. В реальности же, как я предполагаю, после того как Турция и Иран начали совместные операции против подконтрольных американцам курдов, США, напротив, придётся усилить своё военное присутствие в регионе».

«Пришли гиганты интернет-индустрии. И сказали: а давайте мы избавим вас от всех этих проблем. И вы будете хранить свои данные не у себя, а у нас. У нас вашим данным будет хорошо и уютно. Промышленные дата-центры, тройное резервирование, жидкостное охлаждение с озёрами жидкого гелия и, разумеется, бесконечное, постоянное, никогда не прерывающееся резервное копирование. Да, мы выбросим в атмосферу ещё несколько мегатонн углекислого газа и поднимем температуру планеты ещё на один градус, но зато с вашими фоточками уж точно ничего не случится. Случится».

«Необходимы новые подходы, в том числе и к внешней политике. Проблема трамповского персонала, который меняется столь часто, состоит в том, что среди них мало людей, осознающих, насколько серьёзны происходящие изменения. Они бы и рады всё поменять, вот только как… Кроме того, пришедшие извне бизнесмены и генералы, начав работать в новом для себя окружении, слишком быстро забывают, что они пришли на свои посты для того, чтобы заставить своих подчинённых работать как-то иначе, а вовсе не для того, чтобы эти самые подчинённые (иной раз бюрократы во втором-третьем поколении) научили их жить».

«При любом исходе бывший СССР лишился дуайена, то есть старейшины. Давно ушли Ельцин, Кравчук и Шушкевич. В Средней Азии одних лидеров (Каримова и Ниязова) унесла Разлучительница собраний и Разрушительница наслаждений, другие (Акаев) были низвергнуты «цветной» смутой. На Кавказе и вовсе шла нескончаемая чехарда. И только неподвластный времени Назарбаев оставался с 1991 года. С той поры, когда диадохи делили СССР. Он последний диадох, и с его уходом СССР окончательно делается давней историей».

«Сейчас в моде в американском политическом лексиконе слово «сдержанность» (restraint). Ещё в 2015 году журнал «Американский консерватор» провёл конференцию под лозунгом «Сдержанность и реализм» — теперь так называется постоянная рубрика в сетевой версии этого издания. Сегодня словом restraint обозначают общую повестку левых и правых антиинтервенционистов, нацеленных прежде всего на смену американского курса на Ближнем Востоке. Что же Трамп? Ведь его «Америка прежде всего», казалось бы, идеально вписывалась в ту же самую стратегию «сдержанности»? Увы, сегодня ни у кого не вызывает сомнений, что эту программу у Трампа получилось реализовать лишь частично».

«Если верить западным (да и некоторым нашим) СМИ, то можно подумать, что в Белграде действительно бушует революция. Но мои знакомые и друзья в этом городе описывают совсем иную картину. Всё более или менее спокойно. Народ по-прежнему сидит в кафанах и гуляет по парку Калемегдан. Да, у президентской резиденции действительно собралось много людей, но не так много, чтобы идти на какой-то штурм. А Вучич, закончив пресс-конференцию и успев даже сыграть партию в шахматы с главой МВД, покинул дворец через парадный вход, помахав на прощание протестующим».

«На сей раз американцам не угодили те граждане России, которые оказывают поддержку президенту Венесуэлы Николасу Мадуро и его силовым ведомствам — армии, разведке и правоохранителям. Санкции, как всегда, убийственные и непоправимые, ломающие судьбы тех, на кого они наложены. В законопроекте предлагается ввести запрет на выдачу виз и въезд в США лицам, «которые действуют от имени правительства России в прямой поддержке венесуэльских сил безопасности». Тут обращает на себя внимание очень характерная для американцев переоценка того ущерба, который подобные запретительные меры могут нанести не только россиянам, а вообще кому бы то ни было».

«Преподавательница гимназии Верена Брауншвайгер, дама 38 годков, публикует книгу-манифест, которая так и называется «Манифест: «свободные от детей» против «бездетных» (Kinderfrei statt Kinderlos). Дама считает себя феминисткой, и либералом, и борцом против изменения климата. И в своём манифесте она предлагает немкам перестать рожать детей. Потому что дети — угроза климату. И если не родить одного, то ты избавишь мир от 9441 тонны CO2. И мир станет только лучше и зеленее, и по нему, как по полю Бабеля, будут бродить трансгендеры и велосипеды».

«Я знаю совершенно точно: терроризм всегда рождается из экстремизма и, стало быть, любой экстремизм (читай: крайность и во взглядах, и в действиях) опасен и чреват катастрофой. И тут неважно, согласен ли ты по сути с тем, кто впал в эту крайность, близки ли тебе лично его идеи. Метод немедленно должен развести вас по разные стороны баррикад. Потому как однажды согласившись с тем, что можно сжечь кинотеатр, потому что в нём показывают оскорбивший тебя фильм, ты соглашаешься быть сожжённым (расстрелянным, взорванным) в каком-то другом кинотеатре (самолёте, автобусе, кафе), потому что кто-то другой оскорбился чем-то иным».

«Французский политик отметил, что прекрасно понимает: для того чтобы выйти на действительно хороший уровень, необходимо как минимум 10—15 лет. «У Крыма с Севастополем очень большой туристический потенциал: географическое положение, климат, пейзажи. Но чтобы его развить на полную мощность, нужна хорошая инфраструктура. Россия думает об этом: инвестиции в экономику региона являются одним из приоритетов и этому направлению уделяется особое внимание», — считает он».

«Завтра на место безвольных андроидов евробюрократии придут новые политики — живые люди. Зайдут прямо с европейских улиц и площадей в облаке слезоточивого газа и пропахшие гарью пылающих автомобилей, израненные и покалеченные дубинками и резиновыми пулями, но непокорённые народы Европы, войдут в еврокабинеты, чтобы заявить свою волю. Это будет совсем скоро. И вот тогда Крым будет окончательно и бесповоротно признан частью большой России даже в Европе — безусловно и на века».

«И тогда молодой паренёк-срочник не выдержал. С РПК в руках он спрыгнул в бетонированный окоп для стрельбы стоя — он был прямо в десятке метров от ворот части. Утвердил пулемёт на сошках и начал судорожно дёргать затвор. Скажу честно, в эти секунды я сам заметался, потому что оказался со своей видеокамерой точно на линии огня, и деться было некуда — слева и справа заборы. «Вежливые» начали залегать и опускать предохранители. Но ситуация разрешилась в одну секунду. К одинокому стрелку подбежал украинский офицер (надо заметить, здоровый дядечка) и, крепко ухватив за шиворот пулемётчика, выволок его из окопа. Вместе с пулемётом. На этом сопротивление закончилось».