«Наша валюта и ваша проблема» — обозреватель Le Figaro рассказал, как доллар стал инструментом давления США на остальной мир
Хотя Дональд Трамп и кажется совершенно особенным, «мстительным и непредсказуемым» президентом США, предками которого можно назвать лишь «шекспировских деспотов», по сути, в его правлении нет ничего нового, ведь он так же, как его предшественники, на свой манер, всеми средствами преследует стратегию установления господства доллара, пишет обозреватель Le Figaro Жан-Пьер Робэн.
Пока Белый дом официально упрекает Китай в манипулировании юанем и обвиняет главу Европейского центрального банка Марио Драги в понижении курса евро относительно доллара, «валютная война» уже была объявлена, и именно она ознаменует собой лето 2019 года, отмечает автор.
Как напоминает журналист, в истории существует прецедент, когда летнее затишье становилось благоприятной почвой для геоэкономических потрясений. В воскресенье 15 августа 1971 года президент США Ричард Никсон воспользовался закрытием Нью-Йоркской фондовой биржи, чтобы объявить по телевидению о приостановке конвертируемости доллара в золото. Этому предшествовала встреча американского лидера, носившего прозвище «хитрый Дик», со своим ближним кругом в загородной президентской резиденции Кэмп Девид с целью решения проблем американской экономики, «обескровленной» войной во Вьетнаме. Перед лицом внутреннего и внешнего дефицита США оказались в ловушке.
Созданная в 1944 году на конференции в Бреттон-Вудсе система предполагала, что доллар станет единственной в мире валютой, конвертируемой в золото, а курсы других валют будут устанавливаться по отношению к доллару. Обменный курс при этом мог быть изменён только с согласия Международного валютного фонда. Эта «запредельная привилегия доллара», которую во всеуслышание осудил генерал Де Голль, к сожалению, имела свои издержки. С одной стороны Вашингтон мог «включать печатный станок по своему усмотрению», с другой — иностранные государства имели право обратиться в американское казначейство для обмена приобретённых долларов на золото по твёрдому курсу — $35 за унцию. Франция времён Де Голля не раз пользовалась этой возможностью, к большому разочарованию Белого дома, столкнувшегося с утечкой своего золотого резерва.
Отказ Америки от конвертации доллара в золото, по сути, означал, что США, фактически ставшие после Второй мировой войны «экономической и политической сверхдержавой», уже не в состоянии соблюдать «правила международной финансовой системы, краеугольным камнем которой являются сами». Однако, по иронии судьбы, последствия этого «унизительного для первой мировой державы признания слабости» оказались более обескураживающими для Европы и Японии, чем для самих США. Как заявил зимой 1971 года министр финансов США Джон Конналли, «доллар — это наша валюта и ваша проблема».
Отныне курсы валют определяет не МВФ, а исключительно финансовые рынки. Как заметил экс-глава Европейского банка реконструкции и развития Жак де Ларосьер, «отказываясь от общего порядка, правительства полагали, что обретают свободу, хотя на самом деле они уступили свою автономию рынкам».
При этом, если в теории все валюты на рынке равны, «некоторые равнее». Потеряв свою «учредительную гегемонию», американский доллар больше всех выиграл от установления плавающего курса валют и господства рынков. Он до сих пор остаётся ключевой валютой международной торговли, 59% выдаваемых в мире кредитов являются долларовыми, как и 62% валютных запасов в центральных банках всего мира.
При этом доверие к доллару зачастую объясняется вопросами, связанными с безопасностью и 830 американскими военными базами, разбросанными по пяти континентам, подчёркивает автор.
Южная Корея, Германия, Япония и Саудовская Аравия, находясь под американским «ядерным зонтиком», являются крупнейшими в мире покупателями ценных бумаг американского казначейства. Разумеется, подобная система предоставляет Вашингтону значительные финансовые преимущества.
Со временем дипломатия доллара меняется в соответствии со своими потребностями. В 1980—1990-х годах главными партнёрами Вашингтона были страны «Большой семёрки», однако с 1998-го по 2013 год их место занял Китай. По словам старшего экономиста банка Natixis, договорённость между Вашингтоном и Пекином подразумевала, что США будут сохранять торговый дефицит в отношении Китая, а тот станет рефинансировать его, скупая долговые облигации американского казначейства. Это двустороннее соглашение позволяло американским потребителям покупать дешёвые товары и получать кредиты по низкой ставке. Активно критиковать эту систему начал именно Трамп, однако, как утверждает Аркус, отход от неё начался ещё в 2014 году при Бараке Обаме. В последние пять лет главным держателем облигаций госдолга США является уже не Китай, а еврозона.
Как отмечает журналист, всё это не мешает Дональду Трампу устраивать нападки на Германию за её торговый излишек и Европейский центральный банк за валютную политику, предусматривающую слишком низкую процентную ставку, от которой косвенно выигрывает и американское казначейство. По убеждению автора статьи, виной тому неспособность Европы объединиться в федеральное государство, которое было бы в состоянии защитить собственные интересы на «международной шахматной доске» и, в частности, перед лицом своего «влиятельного американского соседа». Как подчёркивает обозреватель Le Figaro, в Америке до сих пор считают, что «доллар — это наша валюта и ваша проблема».
Ссылки по теме
-
ABC: золото взлетело в цене на фоне торговой войны между Китаем и США
-
N-TV: побить США их собственным оружием — Путин провёл «искусный капиталистический приём всемирного значения»
-
SRF: конфликт США и Китая грозит всему миру валютной войной
-
Contra Magazin: своим примером Россия призывает весь мир вырваться из «долларовой удавки»
