Haaretz: Израиль и Иран не доверяют России, но предотвратить войну между ними сможет только Путин
Исламская революция 1979 года не только изменила внутреннее устройство Ирана, но и стала «поворотным моментом» для внешней политики страны — в частности, её отношений с Израилем, пишут в Haaretz старшие научные сотрудники израильского Института исследований национальной безопасности бывший посол Израиля в Германии Шимон Штейн и бригадный генерал в отставке Шломо Бром.
В последующие годы враждебное отношение Тегерана к Иерусалиму не раз давало о себе знать, утверждают авторы. Иранские лидеры делали антисемитские выпады, заявляли, что Израиль должен быть уничтожен, и отрицали холокост. Напряжённые отношения между двумя странами не заставили себя ждать.
Всё это время Иран избегал непосредственных военных конфликтов с Израилем, но в то же время достаточно активно поддерживал «Хезболлу» и палестинские «террористические группы в их операциях против Израиля и евреев». Также ещё не так давно многие израильтяне видели угрозу в ядерной программе Ирана. В какой-то момент Иерусалим даже рассматривал возможность нанесения превентивного удара по иранской инфраструктуре, чтобы не допустить приобретения Тегераном ядерного потенциала. Тем не менее благодаря ядерной сделке, достигнутой при участии США, России, Китая, Франции, Великобритании и Германии — даже несмотря на то, что Дональд Трамп вывел Вашингтон из этого соглашения, — пока Иран выполняет свои обязательства, Израиль нападать не собирается.
По мнению авторов статьи, на сегодня вооружённый конфликт между Тегераном и Иерусалимом, вероятнее всего, может произойти из-за присутствия вооружённых сил Ирана в Сирии, близ северных границ Израиля. И учитывая то, что гражданская война в Сирии уже почти сошла на нет и режиму президента Башара Асада поддержка уже не особо нужна, присутствие иранских сил в Сирии служит исключительно «гегемонистским амбициям» Тегерана.
Израилю, конечно, такое положение дел не по нраву: Иран представляет угрозу сразу по двум фронтам: со стороны Сирии и со стороны Ливана. Штейн и Бром отмечают, что на сирийской территории уже происходят небольшие военные столкновения между силами Тегерана и Израиля. Последний, по словам экспертов, использовал свои технические преимущества, чтобы наносить удары по иранским силам и их союзникам в Сирии. На это Тегеран предпринимал пока не слишком успешные попытки нанести ответный удар. «Будь эти попытки более успешными, мы бы уже были свидетелями более серьёзной эскалации», — комментируют авторы.
В таких условиях перспективы того, что Иран и Израиль смогут найти общий язык в Сирии, очень невелики. Тегеран не хочет уходить — Иерусалим сделает всё, чтобы Тегеран не остался. Только при этом ни одна из сторон не заинтересована и в полномасштабном военном конфликте. И это даёт надежды на то, что уже начавшееся обострение ещё можно обернуть вспять. Понятно, что при таком исходе ни одна сторона не получит желаемого, но это хотя бы может помочь вернуться к статусу-кво.
Тем не менее, даже если стороны не хотят конфликта, нередко избежать обострения не получается. Причин тому может быть много, включая недопонимание, недоверие, внутриполитическое давление и даже простые просчёты и случайности. И на этот случай для предотвращения кризиса очень полезно иметь отлаженный механизм, позволяющий вносить прояснения и поддерживать связь. Подобная система может помешать кризису перерасти в катастрофу.
Поскольку по политическим причинам ни Израиль, ни Иран не могут позволить себе поддерживать контакт напрямую, в их отношениях нужен посредник, которому обе страны бы доверяли, уверены Штейн и Бром. В идеале третья сторона не должна преследовать собственных интересов и не должна быть заинтересована в конфликте между Израилем и Ираном. Но такого посредника, который ещё и устраивал бы и Израиль, и Иран, пока найти не удалось.
За отсутствием идеальной третьей стороны лучший вариант для Тегерана и Иерусалима — Россия. Она уже вовлечена в сирийский конфликт и хочет представить себя единственной страной, способной играть роль посредника в регионе. Израилю и Ирану прекрасно известно, что у Москвы свои виды на Сирию и Ближний Восток, и ни Иерусалим, ни Тегеран не будут рады вверить национальную безопасность в руки Кремля. Но более надёжного посредника, который может устроить обоих, им не найти, настаивают авторы.
Российская опция далека от идеала, но она лучше, чем отсутствие хоть какого-то механизма разрядки на пути у случайного или намеренного обострения с последствиями для всего региона.
