Обозреватель Zeit: Европе нужна новая восточная политика, потому что сближение с Россией не работает
С тех пор как Джо Байден в июне встретился в Женеве с Владимиром Путиным, некоторым европейцам кажется, что они тоже должны срочно вступить с Россией в диалог, пишет обозреватель Die Zeit Михаэль Туманн.
На саммите ЕС в конце прошлой недели Ангела Меркель и Эммануэль Макрон призывали организовать встречу с Владимиром Путиным, несмотря на сопротивление восточноевропейских стран. Исход оказался неожиданным: семь стран Центральной и Восточной Европы выступили против большинства в ЕС, поэтому встреча пока не состоится.
На недавних дебатах трёх кандидатов в канцлеры Германии, организованных Мюнхенской конференцией по безопасности, снова звучали призывы к диалогу. Как Олаф Шольц, так и Армин Лашет объясняли, ссылаясь на восточную политику Вилли Брандта, почему нужно искать контакт с Россией, но также и с Китаем. Звучала при этом и старая формула «изменения через сближение». Однако насколько эти аналогии верны?
По мнению автора статьи, трудно представить, чтобы восточная политика прошлого могла служить калькой для будущего обращения с российским или китайским правительством. Однако эта восточная политика содержит в себе урок, который, вероятно, удивил бы Шольца, Лашета и Меркель, полагает Михаэль Туманн.
Немецкий журналист напоминает, что Вилли Брандт обосновывал свою восточную политику «осознанием необходимости». Европа была разделена, даже Германий было две, советские войска окружили западный Берлин. Такой была исходная ситуация для Брандта. Формула «изменения через сближение» сегодня часто понимается превратно, утверждает автор статьи.
Глава СДПГ подразумевал конкретные изменения, а не системные преобразования в коммунистическом режиме. Брандт достиг облегчения жизни людей и заключал договора, которые должны были устранить взаимное недоверие — и увенчались договорами о безопасности в Хельсинки. Это работало с Советским Союзом, потому что СССР хотел сохранить свои активы в Европе на уровне 1945 года. В Хельсинки Советский Союз получил желаемое в обмен на гарантии безопасности и соглашение о действующих со всех сторон правах человека.
С Путиным и Си Цзиньпином это сегодня не работает, поэтому Шольц и Лашет ошибаются, когда прибегают к такому сравнению, настаивает Туманн. По его мнению, российский президент хочет не столько сохранить что-либо, сколько подорвать порядок, установленный парижской хартией 1990 года. Он считает, что Россия была обманута при расширении НАТО, но теперь снова обрела военную мощь. Три года назад, говоря о том, что у России появились гиперзвуковые ракеты, Путин сказал: «Нас никто не слушал. Послушайте сейчас».
Пришло время для реванша, поясняет обозреватель немецкой газеты. Си Цзиньпин тоже придерживается сходной риторики. Он считает, что США безвозвратно утратили свои позиции и для Китая освободилось место на вершине мира. «Поэтому не стоит удивляться агрессивным действиям Китая и России по соседству с ними, — делает вывод Михаэль Туманн. — В последнее время это ощутили Тайвань и Украина. Путин и Си Цзиньпин считают, что у их стран есть там право вмешательства».
Как с этим быть? Важны и форма, и содержание. Путин и Си, в случае саммита, будут «предаваться великодержавным разговорам и повторят фарс Ялты 1945 года со Сталиным, Черчиллем и Рузвельтом». Именно этого необходимо избежать, поэтому больше подходят саммиты в узком кругу, для переговоров по ракетному разоружению между США и Россией, но для других переговоров они годятся в меньшей степени. Многополярный порядок подразумевает, что за столом должны сидеть много участников переговоров. Но о чём им тогда говорить?
Меркель и Макрон выдвинули предложение обсудить с Путиным, в первую очередь, темы, не касающиеся наиболее болезненных пунктов, и сосредоточиться на глобальных вопросах — климате, здравоохранении, Сирии, Иране. Эта идея не нова и в целом неплоха, пишет Die Zeit, однако до сих пор из неё ничего толком не вышло.
В Сирии Путин гнёт свою линию. В переговорах по иранской ядерной программе, как теперь выяснилось со слов иранского министра иностранных дел, Россия тайно тормозила процесс. Вместо того чтобы сотрудничать в борьбе с пандемией, Китай и Россия очерняют западные вакцины и действуют по принципу прививочного национализма, утверждает Туманн. В проблемах климата может быть заинтересован Китай, однако Россия как чемпион по добыче ископаемых ресурсов будет медлить и оттягивать отказ от нефти и газа.
Аналогии с прежней восточной политикой, таким образом, сегодня не действуют, но в них есть урок, подчёркивает журналист: политика Брандта не выдвигала на передний план глобальные темы, её первая фаза исходила непосредственно из «болевых центров» Европы. Ключевыми вопросами были облегчение для Берлина, признание существующих границ в Европе, устранение недоверия, отказ от насилия и сохранение прав человека, а также соглашения в Хельсинки.
Сегодня к числу болезненных тем между Россией и остальной Европой относятся, среди прочего, всё более масштабные учения России и НАТО в Европе, российское вмешательство в дела Украины с 2014 года, репрессии, вмешательство путём кибератак и дезинформации. Так, в восточную политику XXI столетия должны быть включены все проблемные пункты. Если Путин откажется от этих форм гибридной войны — ЕС со своей стороны сделать это будет проще, — тогда переговоры смогут сгладить недоверие между сторонами, заключает обозреватель немецкой газеты Die Zeit Михаэль Туманн.
Ссылки по теме
-
Welt: спустя 30 лет после распада СССР фронты снова определены: Запад и США — Китай и Россия
-
Обозреватель Insider: любые иллюзии о том, что расширение НАТО заставит Россию подчиниться, идеалистичны и невежественны
-
Das Erste: 80 лет с начала ВОВ — по всей России проходят памятные мероприятия
-
Немецкий депутат: вместо дружбы с Россией Берлин готовится с ней воевать
