Украинские законы о запрете русскоязычного контента однозначно нельзя назвать либеральными, космополитическими или демократическими — они радикальные, уверен американский журналист Майкл Догерти. Как он пишет в статье для National Review, в борьбе украинцев за выживание победит культурная политика самых оголтелых ультранационалистов и США необходимо потребовать от Киева смягчить эти законы или вовсе отказаться от них.
Во время недавней дискуссии о католицизме и национализме в Католическом университете Америки журналист Майкл Догерти заявил, что борьба Украины за сохранение своей территории и независимого и суверенного управления на ней является классической «националистической» войной и она сопровождается той антилиберальной националистической политикой, которая обычно беспокоит критиков национализма. В качестве примера он указал на принятые в этом году законы, которые запрещают публиковать русскоязычный контент, не предоставив эквивалент на украинском языке. После выступления Догерти донимали проукраински настроенные зрители, которые заявляли, что он только что «транслировал кремлёвскую пропаганду». Журналист начал беспокоиться, что он неправильно представил закон, но на самом деле это оказалось не так.
Как он пишет в статье для National Review, Reuters в июне сообщали, что украинский парламент проголосовал за два закона, которые накладывают жёсткие ограничения на книги и музыку на русском языке, поскольку Киев стремится разорвать многие оставшиеся культурные связи между двумя странами после начала спецоперации.
Один закон запрещает российским гражданам издавать на Украине свои книги, если они не откажутся от российского паспорта и не примут украинское гражданство. Запрет будет применяться к тем, кто имел российское гражданство после распада Советского Союза в 1991 году. Он также запретит коммерческий импорт книг, напечатанных в России и Белоруссии, и потребует специального разрешения на ввоз книг на русском языке из любой другой страны.
Другой закон запрещает проигрывание музыки, написанной гражданами России после 1991 года, в СМИ и общественном транспорте, а также увеличивает квоты на украиноязычный речевой и музыкальный контент в теле- и радиопередачах.
А в декабре министр культуры Украины заявил, что «культурный вандализм» России заслуживает международного ответа, а именно запрета на российскую культуру.
Догерти отмечает, что сейчас в Европе много языковых законов. Во Франции до сих пор действуют законы о книгах, ограничивающие использование бретонского и гэльского языков, распространённых в Бретани на радио и в школах. В Ирландии действуют законы, направленные на сохранение того, что осталось от ирландского языка. Но вот украинский «культурно-националистический проект» — другого порядка. Треть украинцев не говорят на украинском как на родном языке. Существует огромное количество граждан Украины, которые не заинтересованы в изучении украинского языка, поэтому украинские языковые законы — это попытка заставить их принять украинскую культуру или отрезать от общественной жизни.
«Я не виню украинцев за их реакцию. Совершенно понятно, что в их борьбе за выживание победит культурная политика самых оголтелых ультранационалистов. Но культурные законы Украины однозначно нельзя назвать либеральными, космополитическими или демократическими. Они радикальные. И если мы имеем в виду всё, что мы говорили о поддержке Соединёнными Штатами послевоенного восстановления Украины, мы должны требовать смягчения этих националистических законов или отказа от них», — пишет автор материала.
