Перо и штык

Спровоцировать на истерику или, как говорят сейчас, триггернуть современного отечественного либерала просто. Достаточно упомянуть что-то, в чём Россия превосходит другие страны. Мы можем сказать, что в Италии живут лучшие в мире повара и дизайнеры одежды, и они радостно согласятся. Мы скажем, что Германия достигла феноменальных успехов в машиностроении, и они воспримут это как само собой разумеющееся. Мы даже можем восхититься жёсткой национальной политикой и непримиримостью к врагам страны — при условии, что эта страна — Израиль.

Также по теме

Музей имени Калашникова в Ижевске получит новые образцы оружия

Музей имени М.Т. Калашникова в Ижевске получит от Минобороны России новые образцы стрелкового и другого вида оружия, сообщает ИА...

Но скажи что-нибудь о русском оружии или русских военных успехах, и мы услышим уже знакомую нам гамму звуков. Ровно это и случилось, когда Минпросвещения предложило школам провести урок, посвящённый автомату Калашникова. Трактовка свободная, на выбор учителя: от простого рассказа о самом известном в мире автомате до конкурса сборки-разборки АК на скорость. И вот уже Дмитрий Гудков пишет в своём Facebook: «То есть наша официальная идентичность с духовностью — это убить как можно больше людей. А потом, несколько лет спустя очередной солдат-срочник, лицом которого только что попытались вымыть унитаз, воплотит эту духовность короткими очередями в казарме, благо собирать автомат его научили ещё в школе».

«Национальная служба новостей» берёт интервью у учителя Евгения Ямбурга, который в ходе «автоматного» урока советует напомнить детям, что другие страны пытаются свести потери в военных конфликтах к минимуму, в то время как «Россия по-прежнему не щадит именно людей». Ну а «Ведомости» традиционно советуют восхищаться Пушкиным, Репиным и Чайковским вместо автора убойной машины, алтайского крестьянина и советского солдата Михаила Калашникова.

Собственно, в этом наши либералы мало чем отличаются от своих западных коллег. В Америке они который год добиваются запрета на оружие и, вот увидите, однажды добьются. В Германии во многие садики и школы нельзя приносить игрушки, хоть отдалённо напоминающие пистолет. Будущих мужчин воспитывают в культуре стыда за собственную мужественность. Чтобы потом они, как писал живой классик Лимонов, стояли у витрины оружейного магазина, как у Стены Плача, оплакивая то, что ещё недавно им принадлежало безусловно и по праву.

Да, дорогой Дмитрий Геннадиевич, почти все мальчики (и даже некоторые девочки) любят оружие.

И связать для них эту любовь с любовью к стране, в которой его придумали, — очень легко и совершенно не вредно для их дальнейшей судьбы.

Но нам говорят про Пушкина и Чайковского. Заметьте, именно про Пушкина, а не про более известного в мире Толстого. Потому что артиллерийский капитан Лев Николаевич, защищавший наш Крым, может ведь и не понять. Да, литература — это то, чем нам разрешено гордиться, потому что российский либерал отчего-то считает эту вотчину своей (спойлер: нет, большинство классиков русской литературы были в той или иной степени «ватниками»).

Также по теме

Опубликовано видео «экстремального теста» автомата АК-74М

Концерн «Калашников» опубликовал на своём YouTube-канале видео «экстремального теста» автомата АК-74М, в ходе которого оружие было...

Ну Пушкин так Пушкин. Опустим, что Александр Сергеевич был вовсе не вегетарианцем, любил и умел стрелять, дрался на дуэлях (вызов на последнюю, на Чёрной Речке, был тридцатым), и вовсе промолчим о том, от какого корня идёт его фамилия. Обратимся к стихам. Первое, что говорят о стихах Пушкина, — это то, что они просты. И именно в этой простоте есть ошеломляющая для наших краёв лёгкость, с которой слова, как детали, соединяются одно с другим в совершенную конструкцию. Поэтому их легко учить наизусть — они без труда оседают и в памяти, и в сердце.

А теперь слово Михаилу Калашникову: «Солдат сделал оружие для солдата… Я сам был рядовым и хорошо знаю трудности, с которыми сталкиваются в солдатской жизни… Получилось простое, надёжное и эффективное оружие. Он очень простой, этот автомат. Но хочу сказать, что сделать простое иногда во много раз сложнее, чем сложное».

Эта гениальная простота (а не тактико-технические характеристики) сделала произведение (да, именно так) Михаила Тимофеевича таким популярным. Все его части находятся на единственно возможном для них месте, они находятся в гармонии. Той, что восхищает весь мир хоть в строчках наших писателей, хоть в музыке композиторов, а хоть и в оружии — всё это вещи одного порядка.

«Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо», — писал Маяковский. А кто мы такие, чтобы отказывать в этой просьбе великому русскому поэту? А потому пусть дети на уроках учат стихи — это помогает понять, как работает язык, как устроена словесная гармония. И пусть собирают и разбирают АК — это поможет понять гармонию техническую. А заодно почувствовать причастность к традиции страны, граждане которой, так уж повелось, лучше всех в мире делали две вещи: воевали и писали книги.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.