Швейцарский профессор: Берлин больше не церемонится с Парижем — но Франция разучилась говорить Германии «нет»
Германия уже давно перестала проявлять дружеские чувства к Франции и не стесняется защищать свои национальные интересы, не заботясь о том, что подумает Париж, считает почётный профессор Фрибурского университета и специалист по франко-германским отношениям Жильбер Казазюс. Как пишет эксперт на страницах Le Figaro, Франция, в свою очередь, не осмеливается перечить восточному соседу, всеми силами пытаясь сохранить их «тандем» — но в глазах немцев он имеет куда более скромное значение.
AP
Разногласия между Парижем и Берлином часто подают как «самую обычную ссору», вызванную непростой конъюнктурой, — но на деле они являются «плодом глубинного кризиса» в отношениях двух стран, пишет в своём материале для Le Figaro почётный профессор Фрибурского университета (Швейцария) и специалист по франко-германским отношениям Жильбер Казазюс. Как разъясняет эксперт, яблоком раздора между соседями выступают вопросы, связанные отнюдь не только с внутриевропейскими последствиями боевых действий на Украине, — а к тому же Франция и Германия больше не стесняются говорить о своих противоречиях во всеуслышанье.
Памятуя о том, какие сложности ей пришлось в своё время испытать в связи с воссоединением Германии, Франция вроде бы нашла способ вдохнуть во франко-германский тандем новую жизнь — его обрисовал, выступая в Сорбонне 26 сентября 2017 года, французский президент Эммануэль Макрон (Макрон заявил тогда о намерении кардинальным образом преобразить Евросоюз, в том числе за счёт сближения с Германией. — ИноТВ), напоминает Казазюс. Однако его ждало разочарование: реакции на инициативы Парижа со стороны Берлина не последовало — за исключением разве что статьи, опубликованной в марте 2019 года председателем Христианско-демократического союза Аннегрет Крамп-Карренбауэр, с призывом «прямо сейчас создавать Европу», двигаясь при этом курсом, прямо противоположным замыслам Франции. Ангела Меркель, которая в своём качестве «неоспоримого лидера всей Европы» могла свободно двигаться собственным курсом в области торговых и энергетических связей с Россией и Китаем, не ориентируясь на Париж, долго хранила молчание — а в итоге просто вручила «прерогативу дать такой ответ, который уж точно не понравится французскому президенту», новому канцлеру Олафу Шольцу, рассуждает автор.
Как подчёркивает швейцарский профессор, Шольц как в своей речи в Праге 29 сентября, так и в выступлении на съезде Партии европейских социалистов 15 октября в Берлине снова озвучил идеи, идущие вразрез с предложениями Франции. Немецкий канцлер не только высказал совершенно иные мысли по вопросам газа, энергоснабжения, обороны и общеевропейских структур, но и выступил за расширение Евросоюза до 36 стран-членов, не уделив никакого внимания необходимости углубления институтов ЕС, о которой всегда говорила Франция. «Призвав к включению новых членов в общее пространство, к их экономическому вовлечению в большой европейский рынок под влиянием Германии, а также, по этой же логике, к обеспечению их безопасности силами НАТО, Шольц пошёл по стопам некоторых своих предшественников, которые являлись скорее атлантистами, чем европейцами, а то и были больше сторонниками англо-саксонской, а не вдохновлённой французской республиканской традицией модели», — констатирует Казазюс.
Тот же подход проявляется и в том, какие приоритетные направления выбирают для внешней политики Берлина нынешний министр иностранных дел Германии Анналена Бербок и её соратник, министр экономики и проблем изменения климата Роберт Хабек, полагает эксперт. «Эти воспитанники британских и скандинавских университетов никак не связаны с франко-германским наследием и воплощают собой новое поколение немцев, у которых Франция уже не вызывает того же восхищения, какое вызывала у более старшего поколения, — пишет он. — Эта страна, ассоциирующаяся у них с АЭС и ядерным оружием, им безразлична, и они обращают свой взор в другие регионы мира. Они провозглашают ценности гуманизма и заботы об экологии, но при этом нисколько не гнушаются иметь дело со странами с дурной репутацией ради того, чтобы компенсировать скверные решения их собственного государства в области энергетики. Они стараются соответствовать той Германии, которая видит себя добродетельной сторонницей мультилатерализма — но при этом являются деятелями правительства, которое, официально выступая против любых проявлений гегемонизма, при этом всё сильнее проявляет своё присутствие по всей планете».
Впрочем, ответственность за такое положение дел нельзя возлагать на одних только немцев: виновата во многом и Франция — ведь она не смогла понять, что Германия к 2022 году больше не чувствует себя чем-то перед ней обязанной, считает Казазюс. По мнению автора, французские власти оказались заложниками уже давно не актуального мышления, основанного на идее о том, что отношения между Парижем и Берлином имеют чуть ли не сакральное значение — а немцы между тем так думать перестали. Заточив себя в такой «идеологической башне», французы не задавали никаких вопросов по поводу внешнеполитических амбиций Германии в Центральной и Восточной Европе, в Персидском заливе и в Юго-Восточной Азии и просто позволили Берлину поступать по-своему — а он, защищая свои интересы «от Москвы до Пекина и от Праги до Дохи», стал вести себя с Парижем бесцеремонно. Но французские лидеры продолжали напрасно верить в то, что время на их стороне и что Германия в итоге обязательно вспомнит об их чаяниях. Но с момента подписания Ахенского договора о франко-германском сотрудничестве в начале 2019 года никаких серьёзных подвижек в плане развития отношений Париж так до сих пор и не дождался, сетует швейцарский эксперт.
Описать трагедию Франции на германском направлении можно одной фразой: страна, которая во времена де Голля, Миттерана и Ширака была способна на своенравность, теперь разучилась говорить Германии «нет», полагает автор. Идея о том, чтобы пойти наперекор Берлину, приводит Париж в такое «оцепенение», что он даже не осмеливается выступить против включения в ЕС стран Западных Балкан, пишет он.
Германии же, напротив, удаётся преуспевать, пользуясь слабостью Франции, отмечает аналитик. Умело применяя принцип «разделяй и властвуй», Берлин ради обеспечения поставок газа пошёл на сближение с Испанией, тем самым беззастенчиво посягнув на Средиземноморье, которое Франция считала исключительно своей зоной влияния. А поскольку Италия только что кардинальным образом сменила политический вектор, Париж больше не может рассчитывать на превращение франко-германского дуэта в франко-германо-итальянский триумвират, подчёркивает он.
Политическая карта Европы стремительно меняется, и это уже видно всем — однако пока не ясно, осознали ли это французские дипломаты и эксперты и понимают ли они, что политика Германии на европейском направлении перешла в новую фазу, подытоживает Казазюс.
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
Ссылки по теме
-
Das Erste: нет заявлений, нет проблем — на встрече в Париже Макрон и Шольц продолжили «перетягивать канат»
-
Welt: негодование, разочарование, недовольство — франко-германская дружба рискует не пережить украинский кризис
-
Rzeczpospolita: Германия «подминает» Европу под себя и проверяет на прочность НАТО
-
«Eщё один побочный эффект украинского конфликта» — Le Figaro о крахе франко-германского партнёрства
