CNN: Путин возникает везде, где не хватает мощи США — но во внешней политике он отнюдь не «гроссмейстер»
Российский президент Владимир Путин в пятницу закончил продлившееся целую неделю дипломатическое турне, появившись на форуме «Один пояс — один путь» в Пекине — и получив там особенно тёплый приём от председателя КНР Си Цзиньпина, пишет обозреватель CNN Натан Ходж в своей статье для сайта канала. Такие же дружеские отношения связывают Путина и с северокорейским лидером Кимом Чен Ыном — во всяком случае, это было продемонстрировано на их встрече, состоявшейся в четверг во Владивостоке; на этом мероприятии российский президент попытался показать себя «незаменимым посредником в деле урегулирования ядерного кризиса в КНДР» и «важной фигурой на мировой арене», полагает Ходж.
В свою очередь, продолжает журналист, президент США Дональд Трамп в феврале потерпел фиаско, не сумев договориться с Кимом о денуклеаризации Северной Кореи: в феврале Трамп прервал переговоры с северокорейским лидером, когда последний стал настаивать на том, чтобы Вашингтон снял с его страны все санкции. «Иногда остаётся только уйти», — прокомментировал тогда Трамп свою неудачу.
«Вот только там, откуда отходят США, Путин зачастую видит удобную возможность что-то реализовать», — подчёркивает Ходж. Так, например, после убийства журналиста Джамаля Хашогджи, чуть было не закончившегося разрывом между Вашингтоном и Саудовской Аравией и спровоцировавшего международный скандал, Кремль сохранял подчёркнуто нейтральную позицию — Владимир Путин даже заявлял, что Россия не будет портить отношения с Эр-Риядом, не зная всех подробностей случившегося, говорится в материале.
Можно вспомнить и Филиппины, которые являются бывшей колонией США и традиционно были их союзником — но в 2017 году президент этой страны Родриго Дутерте на фоне серьёзной критики со стороны Америки в связи с якобы совершавшимися его правительством нарушениями прав человека совершил официальный визит в Москву, отмечает автор. Есть, наконец, и кризис в Венесуэле, где Кремль поддерживает оказавшегося в осаде президента Николаса Мадуро: там ему удалось при помощи «провокационных, но малозатратных мер» вроде полёта туда российских бомбардировщиков, способных нести ядерное оружие, «дать сигнал о том, что он может играть в западном полушарии, то есть, на заднем дворе США», полагает Ходж.
«Путин будто бы вмешивается во все ситуации, где мощь США, казалось бы, падает, — пишет автор. — Так значит ли это, что он — какой-то гроссмейстер геополитики, который продвигает свои фигуры к каждому конфликту на планете?»
Как подчёркивает Ходж, большинство экспертов по России считают, что это отнюдь не так. «Путинская внешняя политика не базируется на какой-нибудь мессианской идеологии — как в целом было в случае Советского Союза, распространявшего во время холодной войны коммунизм. Путин, быть может, и определяет свою позицию через противостояние позиции Вашингтона, изображая себя упрямым защитником государственного суверенитета от попыток продвигать демократию и права человека в других странах, но его политические решения всё же порой оказываются ситуативными и импровизированными», — поясняет журналист.
Наиболее наглядным примером этого стал Судан: предпринятые в этом году теперь уже бывшим президентом Судана Омаром аль-Баширом жёсткие меры против недовольных его политикой граждан, включавшие распространение информационных фейков в соцсетях, обвинения в адрес Израиля в разжигании протестов и даже публичные казни, были «типично российскими приёмами» — и, как сообщали американские СМИ, это произошло потому, что такую стратегию для аль-Башира разработал «воротила внешней политики» и связанный с Кремлём олигарх Евгений Пригожин, говорится в статье. По мнению американского минюста, именно Пригожин контролировал «Агентство интернет-исследований», которое занималось распространением дезинформации среди американских избирателей в преддверии президентских выборов в США 2016 году, пишет автор.
Подобную «импровизационную» внешнюю политику «эксперт по путинской России» Марк Галеотти называет элементом «ситуативнократии» Кремля — системы, подразумевающей, что внешнеполитические агенты предпринимают шаги для «ублажения своего босса — то есть, в данном случае Путина», — действуя то с его официального разрешения, то по собственной инициативе, разъясняет Ходж. При этом подобные шаги оказываются результативными не всегда — к примеру, суданского президента в этом месяце свергли в результате военного переворота, подчёркивает он.
Во Владивостоке Путин говорил «высоким слогом», рассказывая журналистам, что переговоры с Кимом предпринимались с целью восстановить верховенство международного права вместо права силы, отмечает автор. «Вот только что в Судане, что в Северной Корее понимание международного права Путиным подразумевает, что опасения по поводу прав человека и демократии должны заканчиваться на границах этих стран», — подытоживает журналист.
