National Interest рассказал, зачем странам нужны опосредованные войны
Война в Сирии — «самый жестокий конфликт в мире», в котором на сегодня так или иначе успели поучаствовать Франция, Иран, Израиль, Иордания, Катар, Россия, Саудовская Аравия, Турция, ОАЭ, Великобритания, США и многие другие, играющие за свои интересы силы, пишет специалист по Ближнему Востоку Дэниел Байман в своей статье для The National Interest.
Впрочем, Сирия не единичный случай. Пожалуй, можно сказать, что сегодня все крупные военные конфликты, по сути своей, являются опосредованными войнами. На Украине Россия поддерживает ополченцев, создавших независимые Донецкую и Луганскую народные республики. В Ливии Россия вместе с Саудовской Аравией и ОАЭ поддерживают военного лидера генерала Халифа Хафтара, в то время как США официально признают правительство в Триполи. Подобные вещи происходили и происходят в Йемене, Афганистане, Конго и много где ещё.
Распространённость опосредованных конфликтов объяснить несложно — какой бы они ни подразумевали уровень вмешательства, они дешевле и, с политической точки зрения, более приемлемы. Мало американцев в курсе, что США бомбят Ливию и кого, собственно, они этими действиями поддерживают. Интересно, что опосредованные войны прекрасно вписываются в политику двух столь разных американских президентов, Дональда Трампа и Барака Обамы, которые оба критически высказывались относительно масштабных американских военных операций.
Как объясняет автор, крупные государства используют опосредованные конфликты по многим причинам. К примеру, США зачастую привлекает то, что жизнями за такие войны платит местное население, а не американцы. К тому же, если вести конфликт через местные группы, они лучше знакомы с положением вещей в регионе, а риски наткнуться на националистический подъём, какой часто могут провоцировать иностранные интервенции, минимальны. Но подобные конфликты не лежат в основе американской доктрины. Во многом потому, что у США есть «лучшая опция» — традиционная война. Однако далеко не у всех стран есть такой же обширный военный потенциал, поэтому опосредованные конфликты для них зачастую — единственная опция защищать и расширять своё влияние.
В подобных войнах масштабы потенциального обострения ограничены. Так, нередко страны и вовсе не признают, что они поддерживают ту или иную сторону, и это даёт им право не реагировать на обвинения со стороны противников или сохранять хотя бы видимость мирных отношений. Если бы по Израилю ракетами стрелял Иран, а не «Хезболла», которую он поддерживает, то тогда Израилю в ответ тоже пришлось бы наносить удар по Ирану — а в прямом противостоянии с действующими против него санкциями Тегеран тягаться не сможет.
Однако, несмотря на немалые плюсы, крупные страны не всегда получают, что хотят, от опосредованных конфликтов, подчёркивает аналитик. Вместо того чтобы быть «благодарными и послушными», местные группы начинают выходить из-под контроля и гнуть свою линию, не забывая при этом прихватить с собой полученные от «спонсоров» деньги и оружие. Безусловно, более крупные группы куда более эффективны, но и велика вероятность, что в какой-то момент они решат действовать сами по себе и, зная, что за них может вступиться более сильный покровитель, действовать жестоко и безрассудно, а это чревато тем, что они могут затянуть своих «спонсоров» в новый нежелательный конфликт.
Но если одни страны, вроде Ирана или России, за которыми и за самими известны нарушения прав человека, относятся к жестокости своих подопечных довольно спокойно, США подобное поведение может помешать сохранить народную поддержку внутри страны и поддержку союзников — на международной арене. Как считает автор статьи, когда украинские «повстанцы», которых якобы поддерживает Москва, «сбивают малайзийский самолёт предоставленной Россией ракетой», в самой России никто не возмущается. Но если бы это сделала группа, которую поддерживают США, с помощью американского оружия, реакция была бы очень мощной и по силе, и по масштабам. Так что Америке приходится очень осторожно выбирать себе партнёров и рассчитывать объёмы предоставляемой им помощи. Администрация Барака Обамы потратила несколько лет на безрезультатные поиски «идеологически правильных» сил в Сирии, которые были бы против президента Башара Асада, но не связаны с джихадистами.
Но если уж, скажем, США удалось заручиться народной поддержкой относительно какой-нибудь местной группы, которая, конечно, заслужила помощь своим героизмом и храбростью, то уйти теперь от неё будет не так-то просто. Чуть ли не на государственном уровне создаются специальные структуры, которые будут следить за тем, чтобы конфликт продолжался и чтобы воспетые идеологией герои местного сопротивления получали помощь в полном объёме. Конечно, всегда можно пытаться выбирать «правильных» подопечных, чтобы они делали то, что нужно стране-«спонсору». Однако в определённые моменты в разных конфликтах, будь то Афганистан, Ирак или Сирия, Вашингтону приходилось выбирать «между различными степенями плохого».
Ровно так же, как покровители готовы сражаться до последнего члена поддерживаемой ими группы, сами эти группы стремятся лишь получить как можно больше от «спонсора», сделав взамен как можно меньше, отмечает Байман. США потратили миллионы на подготовку и обучение сирийской оппозиции, а в итоге действительно сражались лишь немногие из них. Обычно иностранной поддержки ищут лишь «самые отчаянные и наименее популярные в регионе» группы. Так, суннитскому движению «Палестинский исламский джихад» приходится бороться с израильтянами с помощью средств шиитского Ирана — попросту нет выбора. А вот более крупной и влиятельной организации ХАМАС, несмотря на то что она тоже использует деньги и оружие Тегерана, удалось при необходимости на несколько лет прервать отношения с таким «спонсором» и доказать, что она не иранская марионетка.
Кому, как не курдам, знать, насколько переменчивы могут быть иностранные покровители. В 70-х Вашингтон отказался от поддержки иракских курдов, после того как режим Саддама Хусейна заключил с Ираном сделку, в рамках которой Тегеран должен был отказаться от помощи курдским повстанцам. А теперь под давлением Турции США сокращают помощь курдским Отрядам народной самообороны и, возможно, в скором времени сведут её на нет, потому что курды уже помогли в борьбе с экстремистами, а теперь от них мало пользы. Как показывает курдский опыт, государства-«спонсоры» больше заинтересованы в отношениях с другими странами и ради своих интересов в любой момент готовы пожертвовать своими региональными партнёрами и даже начать оказывать поддержку их конкурентам, рассуждает Дэниел Байман.
Так же, как и государства должны дважды подумать, прежде чем начать поддерживать ту или иную группу, сами эти группы тоже должны всё взвесить, перед тем как полагаться на иностранные силы. Самое большее, на что можно рассчитывать, — это ресурсы, но никогда не стоит думать, что эта помощь будет продолжаться долго.
По мнению аналитика, если США и дальше будут участвовать в опосредованных конфликтах (а они будут), американцы должны знать, какие проблемы из этого могут следовать. В то же время Вашингтону не следует переоценивать Иран, Россию и других противников и силы, которые они поддерживают. Тегерану, Москве и всем остальным тоже приходится иметь дело со своевольными и некомпетентными группами, и это оказывает своё влияние на конечную цель этих игроков.
Америка должна постоянно делать упор на то, что её противники ведут противостояние с помощью опосредованных сил. Важно не чьими руками творится конфликт, а кто за ним стоит. И поэтому у стран должно быть право нанести удар не по группе, которая их атаковала, а непосредственно по её «спонсору», уверен эксперт.
В эпоху опосредованных конфликтов, начавшуюся после холодной войны, США следует уделять больше внимания изучению новых тактик и внедрению их в текущую доктрину. Сегодня военным следует уметь собирать информацию о потенциальных союзных и вражеских силах и использовать её в интересах государства. Опосредованная война может казаться очень удачным решением, но на самом деле такой вид войны далёк от идеала — новые стратегии могут улучшить положение дел, однако страна в любом случае рискует оказаться втянутой в нежелательный конфликт.
