FP: американские демократы ещё пожалеют, что стали антироссийской партией
Внешние угрозы — лишь «социальный конструкт», и в США его определяют две главные политические партии — то есть Республиканская и Демократическая, пишет на страницах Foreign Policy американский политолог Мика Зенко. Как поясняет аналитик, одна из этих партий удерживает в стране масштабные полномочия исполнительной ветви власти в области нацбезопасности и, соответственно, контролирует дискурс вокруг внешних угроз; в свою очередь, второй партии выгодно оспаривать как создаваемую оппонентами картину угроз, так и их методы борьбы с ними, поскольку это порождает сомнения в компетентности властей в плане сохранения безопасности США.
Такие «традиционные роли» республиканцев и демократов в последнее время проявились особенно ярко в связи с позицией Дональда Трампа по российскому вопросу, продолжает автор. Поведение Трампа «необъяснимо» ни в контексте новейшей американской истории, ни с точки зрения стратегии его собственного правительств, ни даже с учётом любой «объективной оценки» состояния российско-американских отношений: Трамп старается обращать как можно меньше внимания на высказываемые в адрес Москвы обвинения во «вмешательстве» в последние президентские выборы, отмахивается от заявлений разведывательного сообщества США, убеждённого в участии России в этой операции, не проявляет никакого интереса к «ковровым бомбардировкам», осуществляемым российской авиацией в Сирии, и, по всей видимости, не готов даже критиковать российского президента Владимира Путина, перечисляет Зенко.
По мысли эксперта, «необычное поведение» американского лидера дало Демократической партии возможность усилить восприятие России как угрозы среди американского населения — и многие чиновники от демократов с готовностью этой возможностью воспользовались. Стимул понятен: последние соцопросы показывают, что 47% членов Демократической партии и сочувствующих ей рядовых граждан считают Россию «самой сильной непосредственной угрозой для США», тогда как среди республиканцев и их сторонников эта доля — всего 10%, отмечает автор.
Тем не менее, как полагает Зенко, демократы ещё пожалеют, что так сосредоточились на России. «Когда та или иная партия увеличивает враждебность к иностранному государству, считая, что это усилит её поддержку среди населения, она приводит в действие факторы второго порядка, которые могут проявиться через долгие годы, — объясняет политолог. — Она создаёт в Америке блок избирателей, которых приучают ненавидеть другую страну, а значит — и её граждан. Она сводит цели и различные тонкости правительства этой страны к примитивному, карикатурному антиамериканизму, а то и вовсе к банальному «злу». А в более широком понимании, она порождает враждебность между Соединёнными Штатами и другими странами, из-за чего сотрудничество в области общих для них проблем становится трудным, а сближение — и вовсе невообразимым».
Кроме того, попытки американских партий «перещеголять друг друга в непреклонности» к врагам США в недавнем прошлом уже приводили к ужасным последствиям во внешней политике, напоминает Зенко. В частности, принятому американским конгрессом и подписанному президентом Биллом Клинтоном всего в течение 32 дней «Закону об освобождении Ирака» 1998 года, в котором одной из целей США провозглашалась поддержка любых усилий по свержению Саддама Хуссейна, предшествовала агрессивная риторика со стороны обеих партий, сильно преувеличивавшая опасность Хуссейна для Соединённых Штатов и их региональных интересов, пишет эксперт. А, к примеру, отказ Трампа от «ядерной сделки» с Ираном не обернулся никакими политическими последствиями для президента исключительно потому, что и республиканцы, и демократы много лет демонизировали Тегеран и дошли до той точки, когда страна примитивно воспринималась внутри США как «злонамеренная», отмечает он.
Сосредоточенность внешней политики на России также может стоить США определённых удачных возможностей, особенно в плане Китая, предупреждает автор. По мнению Зенко, если конкурентам США на международной арене присвоить рейтинг от 1 до 10, то у России будет 3, а вот у Китая — 9. Как пишет аналитик, в беседах с зарубежными чиновниками и дипломатами после избрания Трампа чаще всего ему приходилось слышать опасения об отсутствии какого-либо серьёзного и организованного ответа на всё более активные попытки Пекина влиять на регионы, где у США имеются жизненно важные национальные интересы. А один бывший китайский функционер в прошлом месяце поведал Зенко: «Все страны думают, что Америка сошла с ума. Мы выигрываем только за счёт того, что кажемся нормальными». Если демократы до сих пор верны тому подходу к внешней политике, который они обычно провозглашают — а именно, сочетанию защиты американских интересов с обереганием «общих ценностей» вроде свободного рынка, демократии и прав человека, — то им пора бы серьёзно задуматься над тем, что Китай может все эти ценности «опрокинуть», заменив совершенно другими, полагает эксперт.
Есть также и тонкий внутренний вопрос, связанный с российским «вмешательством» в выборы, подчёркивает Зенко. По мнению политолога, демократы совершенно справедливо обвиняют в этой операции Москву, но почему-то не хотят разбираться, почему американское общество так уязвимо перед подобным влиянием со стороны иностранных государств. Как отмечает эксперт, судя по сообщениям прессы о том, что произошло в 2015-м и 2016 году, российская кампания была «скорее не хитроумной и бесшумной, а небрежной и шитой белыми нитками» — однако десятки миллионов американцев самых разных политических взглядов всё равно «проглотили» ту информацию, которую им скормили «российские агенты». Конечно, ни один политик не признает, что провернуть то, что сделала Россия, было относительно нетрудно, поскольку это обернётся для него катастрофой на выборах, но демократы — как, впрочем, и республиканцы — могли бы хотя бы попробовать разобраться, почему американцы так легко поддались влиянию Москвы, но вместо этого они лишь показывают пальцем на Россию, сетует аналитик.
Наконец, взгляд Трампа на Россию — это лишь его собственное мнение, и оно отнюдь не отражает внешнюю политику США в целом, пишет Зенко. Если бы руководители спецслужб вдруг стали говорить о российской внешней политике в приятных выражениях или поливать грязью западно- и центрально-европейских союзников Вашингтона, из Белого дома и Пентагона внезапно бы пропали антироссийские ястребы, а приоритеты США по российскому вопросу в тех регионах, где они конкурируют с Москвой, резко бы переменились, тогда демократам стоило бы волноваться, иронизирует автор. В нынешней же ситуации им нужно просто радоваться тому, что внешнеполитические инстинкты одного лица — пусть это лицо и является «самым могущественным в мире человеком» — практически полностью игнорируются теми, кто на самом деле определяет внешнюю политику США, полагает эксперт.
У «раздувания внешних угроз» могут быть самые разные мотивы: финансовая выгода, желание карьерного роста, попытка заработать репутацию, патриотизм и, конечно же, политические очки, в заключение отмечает Зенко. Демократическая партия, вероятно, раздувает российскую угрозу как раз ради того, чтобы заработать такие очки в краткосрочной перспективе — но при этом в долгосрочной она действует в ущерб интересам США, подытоживает он.
