Wyborcza: миф о царской России нужен Путину для укрепления власти
Согласно опросам, обычных россиян всё сильнее притягивает лоск «конца века», ведь «отполированный» образ эпохи последних царей неплохо утоляет тоску по идеальной державе, пишет Gazeta Wyborcza. По мнению издания, в России конструируют собственную версию событий столетней давности, замалчивая проблемы и обвиняя во всех бедах «заграницу». Таким образом, власть строит своё будущее путём контроля над прошлым, уверен журналист Вацлав Радзивинович.
По мнению коммунистов, Февральская революция, в результате которой власть перешла в руки буржуазии, ввергла страну в хаос и стала прелюдией к настоящей революции, пролетарской, которая началась 7 ноября того же года. Рабочие массы, доведённые до отчаяния нищетой и несправедливостью, свергли ненавистный кровавый режим абсолютной монархии, пишет в издании Gazeta Wyborcza польский журналист Вацлав Радзивинович.
Послание Путина оказалось не ярким — «если речь идёт не о войне, ему нечего сказать».
Зато люди Владимира Путина оказались в юбилейном году в ловушке собственной исторической политики. Своё право на существование при власти они основывают на контроле над прошлым. В их понимании история России должна быть бесконфликтной, объясняет автор.
Напрямую заявил об этом сам президент в прошлогоднем послании к парламенту: «Недопустимо тащить расколы, злобу, обиды и ожесточение прошлого в нашу сегодняшнюю жизнь. Давайте будем помнить: мы единый народ, мы один народ, и прошлое у нас одно».*
В своей статье Радзивинович уверяет, что власти России пытаются уложить историю страны в длинную череду правителей, тянущуюся от легендарного Рюрика через киевских, московских князей, генеральных секретарей партий до президентов или просто-напросто Президента. «Всех их сплачивает многовековое усилие построения державы, «сбора земель» — конечно, не путём военной экспансии, потому что империя никогда не вела захватнических войн, а увеличивалась лишь в результате войн оборонительных. Такой взгляд на власть предусматривает её сакрализацию», — объясняет он.
Николай Второй, убитый с семьёй в 1918 году большевиками, был признан святым. Большинство поступков Сталина склоняет многих россиян к мыслям о вознесении его на алтарь. Иконы Путина, вопреки воле президента, также в России уже появились, подчёркивает польский журналист.
Царская Россия в этом «линейном» бесконфликтном видении истории не может остаться тюрьмой народов, бедной, отсталой периферией, имеющей безнадёжные мечты догнать ненавистную Европу, ведь всё больше россиян восхищаются и верят в царскую империю конца века — такую, которую они видят в фильмах Никиты Михалкова: могущественную и богатую, где элегантные офицеры, дамы в бриллиантах, и если не парад гвардейцев, то бал. Укрепляется легенда российской прекрасной эпохи.
Десять дней тому назад на московской конференции «Февраль. Трагедия. Уроки истории. 1917» выступал также князь Александр Трубецкой, напоминая, как всё было прекрасно. Россия Александра Трубецкого уверенно шла по пути научно-технического прогресса: «До 1914 года рост ВВП в России составлял 10 процентов в год. С 1904 по 1914 год население России выросло со 125 до 167 миллионов человек. В Россию шли инвестиции, делались научно-технические открытия: лампа накаливания, электросварка, радио, телефон, телевизор, — строилась авиация и подводные лодки», — перечислял аристократ, с которым, скорее всего, не согласились бы хотя бы потомки Томаса Эдисона, Джозефа Суона или Александра Г. Белла.
Опросы социологов независимого «Левада-Центра» говорят о том, что обычных россиян всё сильнее притягивает лоск конца века. «Отполированный образ эпохи последних царей неплохо утоляет тоску по прекрасной державе», — отмечает Радзивинович.
«Идиллическое видение рубежа веков оказалось действенным лекарством от комплекса неполноценности жителей страны, которая на протяжении веков догоняет и всё никак не может догнать Запад. Россиянам приятно верить в то, что если бы империя и дальше существовала, то она обскакала бы Соединённые Штаты во всех отношениях и шагала бы во «главе планеты всей». В таком видении нет места ни позорно проигранной войне с Японией, ни кровавой революции 1905 года, ни поражению на фронте Первой мировой войны. Эти трагические события были стёрты из сообщений официальных СМИ», — напоминал в беседе с изданием Gazeta Wyborcza директор «Левада-Центра» Лев Гудков.
Историк Павел Аптекарь считает, что восхищение «благородством последнего монарха или идеальностью строя царской России» не может заслонить «поражений на фронте, ужасной экономической ситуации империи, усиливающихся негативных общественных настроений». В столетие упадка монархии необходимы широкие дебаты о причинах катастрофы империи царей. Но сам Аптекарь признаёт то, что это как раз невозможно. Потому что такая рефлексия подвергла бы сомнению устоявшийся в обществе принцип сакрализации власти и вызвала бы дискуссию об ошибках, совершаемых сейчас, отмечает автор.
«Россия очень умело применяет вводимое сегодня и у нас правило Джорджа Оруэлла о том, что тот, кто владеет настоящим, владеет прошлым, а тот, кто владеет прошлым, владеет будущим», — считает Радзивинович. «Толкование того, как следует понимать механизм народной революции, дал министр культуры Владимир Мединский. А сделал он это на той же самой конференции в храме Христа Спасителя, на которой князь Трубецкой отнял у Белла патент на телефон», — добавляет он.
В начале 1917 года в России произошёл «системный государственный кризис»: отсталость в промышленности, проблема сельскохозяйственной реформы, архаическая структура общества, рост национализма на периферии, снижение авторитета монархии. Министр культуры, доктор исторических наук подвёл итог этого катастрофического баланса словами о том, что ничего не предвещало революции, ведь Россия была в шаге от последней победы.
«Его подход к науке любопытен», — подчёркивает польский журналист. Его коллеги требуют дисквалификации его диссертации как ненаучной и создающей мифы. «Дело затягивается, потому что члены комиссий очередных вузов, последний раз МГУ, боятся наcтупить на мину министерской расправы», — добавляет он.
«Следовательно, откуда взялась революция, к которой не могли привести такие пустяки, как «системный кризис государства» или «падение авторитета власти»? — задаётся вопросом автор.
Когда в стране возникает множество серьёзных задач национального масштаба, решить их способна лишь одна форма общественной организации — государство. «Монархическое или республиканское, буржуазное или советское — неважно. Государство должно быть», — поучал министр культуры.
Министр обличал, что в феврале 1917 года было уничтожено государство как институт, в интересах не общества в целом, а узких групп. Крупного капитала, олигархии, элит.
«А логика тех, кто так действовал, нам хорошо известна из того, что сегодня мы чувствуем на себе, когда определённая часть элиты связывает свои интересы не с собственной страной, а с активами в заграничных банках, виллами, учебными заведениями для своих детей, просто-напросто потому, что там теплее и стандарт жизни выше. И если такие элиты монополизируют власть, то они, естественно, ищут законность своей власти не внутри страны, а снаружи, подчиняясь интересам заграничных патронов», — логику событий вековой давности министр объяснял с помощью риторики современной пропаганды, которая во всякой критике власти видит «пятую колонну» и «национал-предателей», воодушевляемых вечно поджидающей гибели России заграницей, уверен польский журналист.
После расправы с катастрофической февральской «буржуазной революцией» легче будет справиться с очередными годовщинами: столетием большевистского переворота и 80-летием большой сталинской чистки.
Ведь становится понятно, что не большевики разрушили за немецкие деньги всё ещё мощное государство царей. Когда они замахнулись на власть, оно уже было в развалинах, разобранное восхищёнными заграницей «элитами», в стране царил хаос, объясняет Радзивинович.
А коммунистическая власть со временем ведь построила государство столь мощное, что оно разгромило Германию Гитлера, расширило границы и сферы влияния до размеров, ранее неизвестных, уже приближаясь к желанному Царьграду.
Вожди СССР, может, за исключением Никиты Хрущёва и Михаила Горбачёва, а прежде всего, Сталин, являются сильными звеньями длинной цепочки лидеров, создающих мощь государства, уверен автор.
«А в 80-ю годовщину Большой чистки в центре Москвы воздвигнут монументальный памятник жертвам репрессий, вспомнят невинно убитых. Но также вспомнят и о другой стороне кровавой медали — то, что Сталин в 1937 году наносил удар, прежде всего, по своим элитам, входящим в сговор с заграницей, а значит, защищал и укреплял государство», — резюмирует в издании Gazeta Wyborcza польский журналист Вацлав Радзивинович.
* Так сказано в оригинале (прим. RT).
Фото: Reuters
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
