Пока во главе Германии стоит Ангела Меркель, потепления отношений на линии Москва-Брюссель-Берлин ожидать не стоит, ведь канцлер Германии прекрасно оценивает ситуацию и мотивацию кремлёвского режима, уверены немецкие эксперты. В беседе с Gazeta Prawna они также подчёркивают, что и Россия вовсе не заинтересована в развитии многостороннего сотрудничества с Германией, её интересуют лишь энергетические и технологические проекты.
После того как глава российской дипломатии Сергей Лавров заявил о готовности Москвы к диалогу с Брюсселем, Берлином и другими странами ЕС, польское издание Gazeta Prawna расспросило немецких экспертов из аналитических центров о том, каковы шансы на то, что их страна решится на перезагрузку отношений с Россией. Большинство из них уверено в том, что Берлин, без которого перезагрузка на линии Россия—ЕС просто невозможна, не заинтересован предложением Москвы, по крайней мере пока во главе немецкого правительства стоит Ангела Меркель.
Вальтер Кауфманн из Фонда имени Генриха Бёлля уверен, что в отношениях между ЕС и Россией никакие изменения не происходят, потому что ситуация в Донбассе существенно не улучшилась, и российская сторона и далее не придерживается Минских соглашений. То же самое касается аннексии Крыма*, поддержки сирийского лидера Башара Асада и попыток подрыва доверия граждан ЕС к европейским институтам, в особенности путём дезинформационных кампаний на тему коронавируса. Более того, эксперт уверен в том, что позиция России в ЕС была существенно ослаблена падением цены на нефть.
Мнение Кауфманна разделяет его коллега Сьюзан Стюарт из Немецкого института международной политики и безопасности. «Россия в эпоху кризиса пандемии коронавируса придерживается антизападной политики последних лет. Она нацелена против ЕС и некоторых её стран-членов. Московской элите сложно было бы отказаться от этой риторики, в особенности потому, что она частично следует из фактических убеждений на тему Запада и России. Это очень слабая предпосылка для каких-либо изменений», — убеждает эксперт.
Она обращает внимание на то, что приоритеты внешней политики Кремля не изменились. Россия продолжает ослаблять трансатлантические связи, пренебрегать Брюсселем, делать ставку исключительно на двухсторонние отношения и использовать слабые стороны противников. «Нынешний кризис предоставляет для этого множество возможностей. Раскол в ЕС всё более сильный, следовательно, у Москвы нет мотивации для изменения прежней линии», — подчёркивает она.
В свою очередь Сара Пагунг из Немецкого общества внешней политики говорит, что у России есть две взаимоисключающие стратегии: с одной стороны она старается играть роль партнёра во время кризиса, а с другой стороны — распространяет дезинформацию, тем самым нанося ущерб своей репутации. Она считает, что гарантом сохранения санкций ЕС в отношении России выступает канцлер Германии Ангела Меркель. «Благодаря жизненному опыту времён ГДР канцлер понимает СССР и Россию. Она чётко оценивает ситуацию и мотивацию кремлёвского режима», — объясняет она.
Мириам Космель из Фонда Bertelsmann сожалеет, что Германия не имеет возможности селективного точечного оказания влияния на Россию. «Конечно, и далее надо пытаться найти точки соприкосновения. Однако при этом необходимо обращать внимание на правонарушения, кибератаки, гибридные атаки и пропаганду. Если об этом не говорить, то Россия посчитает это проявлением бессилия», — отмечает эксперт.
По мнению аналитика энергетического рынка Томаса Одонелля, Россия вовсе не заинтересована в развитии сотрудничества с Германией во многих областях, её интересуют лишь энергетические и технологические проекты. «С точки зрения Путина, Берлин нужен России в качестве партнёра для завершения строительства газопровода «Северный поток — 2». Однако Германия не смогла выполнить обязательство того, что проект будет реализован в соответствии с немецкими, а не европейскими процедурами. Она также не смогла предотвратить введение американских санкций. Тем не менее Берлин будет искать всевозможные пути, чтобы Россия смогла закончить строительство газопровода «Северный поток — 2» в обход американских санкций. Это может удастся через год или два», — объясняет он. А тот факт, что Россия ещё в начале марта пыталась воспользоваться пандемией и ожидаемым падением цен на нефть для реализации собственных целей, говорит о том, что слова Лаврова о диалоге не более, чем притворство, уверен аналитик.
* Крым вошёл в состав России после того, как за это проголосовало подавляющее большинство жителей полуострова на референдуме 16 марта 2014 года (прим. ИноТВ).