FA: соперничеством с Россией озабочены политики, но не большинство американцев

Соперничество великих держав — это «высший приоритет» для Вашингтона, но не для американского общества, пишет Ричард Фонтейн на страницах Foreign Affairs. Вовсе не Китай или Россия лишают простых американцев сна по ночам, подчёркивается в статье. Общество уже утомлено разногласиями и в нём сформировалась негативная реакция на глобализацию и альянсы. А поскольку долговременное соперничество на мировой арене требует мобилизации всего общества, то заручиться поддержкой населения американским политикам будет всё сложнее, полагает автор — и это грозит новыми опасностями.

С одной стороны, несмотря на всю массу разногласий среди представителей разных американских политических течений, сегодня весь внешнеполитический истэблишмент в Вашингтоне согласен с тем, что мир «вступил в новую эпоху соперничества великих держав», когда борьба США с другими соперниками на мировой арене способна коренным образом изменить геополитику в худшую или в лучшую сторону, говорится в статье. И в ближайшие десятилетия творцов американской внешней политики будут, в первую очередь, обуревать мысли об «угрозах» со стороны Китая и России — а вовсе не об опасностях терроризма, климатических изменений или ядерного оружия у Ирана или Северной Кореи, прогнозирует Foreign Affairs.

Главным инициатором этой новой повестки дня стала администрация действующего президента Дональда Трампа, поясняет автор. В стратегии национальной безопасности США, которая была опубликована в конце 2017 года, Китай и Россия характеризуются как соперничающие державы, которые «пытаются создать мир, несовместимый с американскими ценностями и интересами». В этом документе также подчёркивается, что Пекин «вытесняет» Соединённые Штаты из Индо-Тихоокеанского региона, а Россия активно создаёт «сферы влияния» вблизи своих границ, говорится в статье. В январе 2018 года Джеймс Мэттис, который занимал тогда пост министра обороны, представил новую оборонную стратегию США и объявил, что «в центре внимания национальной безопасности США сейчас не терроризм, а соперничество великих держав». А госсекретарь США Майк Помпео фактически повторил эту мысль в апреле, подчеркнув на встрече министров иностранных дел стран НАТО, что «Китай хочет быть доминирующей экономической и военной силой и в этих целях распространяет по всему миру свои авторитарные идеи об обществе и свои коррупционные приёмы», пишет Foreign Affairs.

Такая точка зрения распространена не только внутри нынешней администрации Трампа, а выходит далеко за её пределы, охватывая экспертов по внешней политике, действующих и бывших сотрудников аппарата национальной безопасности и даже большую часть претендентов на пост президента от Демократической партии, отмечается в статье. В частности, сенатор из Массачусетса Элизабет Уоррен заявила в прошлом году, что Россия и Китай «из кожи вон лезут, пытаясь перестроить мировой порядок и подогнать его под свои приоритеты». А сенатор из Вермонта Берни Сандерс осудил появление новой «авторитарной оси», которая, по его словам, объединила Москву и Пекин и дала толчок «глобальной борьбе с колоссальными последствиями». В Пентагоне даже вошла в обиход новая аббревиатура — СВД, означающая «соперничество великих держав», сообщает Foreign Affairs.

Однако между подобным «вашингтонским консенсусом» и взглядами большинства обычных американцев существует «поразительная нестыковка», подчёркивается в статье. Социологические опросы один за другим показывают, что подавляющее большинство американцев в настоящее время с безразличием воспринимает соперничество великих держав — и хотя обеспокоенность действиями «соперников» США постепенно усиливается, в целом американское общество озабочено совершенно другими угрозами и вызовами. В частности, в ходе недавнего опроса, проведённого Чикагским советом по международным делам, респонденты поставили Россию на девятое место в ряду «самых насущных угроз» для американских интересов, рядом с угрозой «иммигрантов и беженцев». В то время как Китаю они отвели 11-е место, равно как и опасности «усиления авторитаризма», пишет Foreign Affairs. Причём две трети американских респондентов считают, что проблему усиления Китая надо решать в процессе дружеского сотрудничества и взаимодействия. И лишь 30% выступают за ограничительные меры, что значительно меньше, чем было в 1998-м и 2002 году.

Причём такие результаты не являются чем-то исключительным, отмечает автор: всё прошлое десятилетие американцы неизменно называли самыми существенными угрозами национальной безопасности терроризм и кибератаки, и то же самое продемонстрировали итоги опроса, проведённого Чикагским советом. Климатические изменения поднимаются в этом перечне всё выше. И хотя региональные угрозы теряют свою значимость в общественном сознании, американцы до сих пор считают Северную Корею более серьёзной угрозой, чем великие державы, говорится в статье. Исследовательский центр Пью недавно также предложил американцам расставить семь «угроз» в порядке убывания, включив в этот список Иран, Северную Корею, климатические изменения и терроризм. В результате Китай опрошенные поставили только на четвёртое место, а Россию — вообще на последнее, сообщает Foreign Affairs.

«Эти взгляды соответствуют конкретным политическим предпочтениям широкой публики», — отмечается в статье. Институт Рейгана в ноябре 2018 года также провёл опрос относительно того, на чём, по мнению респондентов, Соединённые Штаты должны сосредоточить свою военную мощь. И неожиданно для тех, кто стремится «увести» США с Ближнего Востока, во главе этого списка оказались не Европа или Азия, а сам Ближний Восток, констатирует автор. Центр американского прогресса провёл другой опрос, предложив респондентам перечислить главные для них «внешнеполитические приоритеты». В итоге «прекращение российского вмешательства в американскую политику» оказалось далеко позади таких задач, как противодействие терроризму, защита рабочих мест, сокращение нелегальной иммиграции, борьба с климатическими изменениями, а также урегулирование проблем с Ираном и Северной Кореей, пишет Foreign Affairs, а «противодействие китайской экономической и военной агрессии» оказалось в этом списке ещё ниже.

В то время как 95% представителей американской внешнеполитической элиты настаивают на «ответном ударе в случае российского нападения на члена НАТО», среди обычных граждан США такие меры поддерживают всего 54%, как показали результаты недавнего опроса фонда «Евразийская группа». Все эти опросы в совокупности показывают, что «соперничество великих держав» в целом волнует американскую общественность гораздо меньше, чем угрозы, которые творцы политики в Вашингтоне сейчас отодвигают на второй план — терроризм, Иран и Северная Корея, говорится в статье. И это может создать серьёзные проблемы для новой стратегии Соединённых Штатов, подчёркивает автор: «Соперничество великих держав длиной в жизнь целого поколения требует сосредоточенности и внимания на общенациональном уровне, а также новых экономических и военных подходов. Но добиться всего этого без народной поддержки будет трудно».

Конечно, можно допустить, что это расхождение во мнениях элиты и широкой публики со временем сократится, поскольку политики обычно корректируют свою позицию и приспосабливаются к тому, что беспокоит и задевает граждан за живое, отмечается в статье: «Политики и руководство страны могут начать говорить о терроризме и региональных угрозах, хотя сами в это время будут заниматься великодержавным соперничеством». Действительно, в своём первом послании о положении в стране, которое прозвучало сразу после публикации стратегии национальной безопасности, Трамп в основном подчёркивал вызовы, связанные не с соперничеством великих держав, а с терроризмом, Северной Кореей и нелегальной иммиграцией, напоминает Foreign Affairs.

Однако существует вероятность того, что это расхождение сохранится. Причём такая возможность «более реальна», полагает автор: «На протяжении десятилетий элита поддерживала идеи глобализации, торговли, внешней помощи и альянсов, отличаясь этим от американского общества. Проблема заключается в том, что упорно сохраняющаяся нестыковка во мнениях порождает отрицательную реакцию. Сегодня Соединённые Штаты стали свидетелем этого явления. В обществе возникла негативная реакция на глобализацию, торговлю и альянсы». Между тем долговременное соперничество с Россией и Китаем требует мобилизации усилий всего общества, а не просто какого-то набора новых политических мер. И если заручиться поддержкой всего населения будет всё труднее, это чревато для Америки новыми опасностями, предостерегает Foreign Affairs.

Излюбленный ответ Вашингтона на такое общественное недоверие состоит в том, что он начинает «просвещать» американский народ на тему «угроз» со стороны великих держав, отмечается в статье: «Безусловно, очень соблазнительно воспользоваться советом бывшего госсекретаря Дина Ачесона и сделать так, чтобы угрозы со стороны России и Китая стали «яснее правды» — то есть убедить народ в их серьёзности и неотвратимости, и тем самым побудить его к действию». Но проблема заключается в том, что тем самым элита спровоцирует чрезмерную реакцию и усилит беспокойство среди широкой публики, предупреждает автор.

Соперничество великих держав — это реальный факт современной эпохи, и вполне вероятно, что оно сохранится и в отдалённом будущем, говорится в статье: «Россия представляет неотложную и непосредственную угрозу США, но не только из-за её противодействия американской демократии». Однако это соперничество не может быть единственным центром внимания Вашингтона, предупреждает Foreign Affairs: «Если не обращать внимания на другие угрозы, такие как возможное террористическое нападение на американской территории с применением оружия массового уничтожения, или северокорейская ракета, падающая вблизи Соединённых Штатов, это может легко разрушить ту тщательно разработанную политику, которая нацелена на противодействие России и Китаю. В этом случае соблазн сделать главным приоритетом национальной безопасности контртерроризм или сдерживание государства-изгоя может стать непреодолимым. И тогда Соединённые Штаты будут ещё более уязвимы для угроз со стороны России и Китая».

По мнению автора, в сегодняшних условиях лучше «последовательно объяснять» населению характер долгосрочного соперничества великих держав и увязывать его с теми конкретными действиями, которые необходимо предпринимать американцам для усиления американских позиций. «Аксиомой американской внешней политики стало то, что Соединённые Штаты больше не могут заниматься всем и везде — как будто раньше могли. Угроз слишком много, они слишком разнообразны, а ресурсов не хватает», — говорится в статье. Безусловно, политикам необходимо принимать «трудные решения» о приоритетах. Но Вашингтон будет не в состоянии соперничать с Китаем и Россией, недооценивая и игнорируя при этом другие угрозы, которые сейчас тревожат американское общество гораздо больше, чем великодержавное соперничество, заключает Foreign Affairs: «Как найти баланс между этими важными приоритетами, чтобы он был устойчивым и управляемым? Это и будет ключевой задачей для внешней политики США».