Эксперт CNN обратила внимание на странный «рывок» Ан-148 перед крушением
И сейчас по скайпу из Чарльстона в Южной Каролине к нам присоединяется специалист CNN в области авиации Мэри Скиаво. На что вы, как бывший следователь, занимавшийся падениями самолётов, смотрите в данной ситуации? Уже обнаружен «чёрный ящик», который предоставляет большое количество информации, но бортовой речевой самописец пока не найден.
МЭРИ СКИАВО, авиационный аналитик: Что ж, на самом деле при исследовании бортового самописца вы смотрите на технические неполадки, на что-то, связанное с погодными условиями. По крайней мере, я вижу зацепку в самом конце: после того, как что-то происходит во время полёта, самолёт начинает задирать нос. И это будет важно, потому что мы знаем, что у нас в распоряжении будет лишь несколько секунд данных, записанных после того момента, как на самолёте что-то происходит и самолёт продолжает лететь и задирать нос. Так что следователи сосредоточат внимание именно на этих нескольких секундах с «чёрного ящика», которые могут уже предоставить ответы.
ЭМАРА УОЛКЕР, ведущая CNN: Что могло пойти не так сразу вскоре после взлёта, потому что, по всей видимости, с самолётом была потеряна связь всего на четвёртой минуте полёта. Что вы можете предположить, исходя из этого?
МЭРИ СКИАВО: По статистике при взлёте могут произойти две вещи. Первая: пилот слишком тянет штурвал на себя или отпускает, задирая нос самолёта слишком высоко, и тогда происходит сваливание самолёта, то есть нарушаются условия обтекания крыльев самолёта потоком воздуха. Это то, что происходит на маленьких самолётах. На крупных коммерческих пассажирских лайнерах обычно, если случаются проблемы при взлёте, значит, что-то с двигателем. Но самолёт сумел взлететь, поднялся, и потом на высоте шесть тысяч футов что-то произошло.
По изображениям, которые появились, сложно что-то сказать. Но две фотографии мне кажутся примечательными. Первая — фотография двигателя. Турбина двигателя самолёта очень искорёжена. И что бы ни произошло с двигателем, случилось нечто катастрофическое. Обычно, когда я занимаюсь расследованием причин крушения самолётов, двигатели остаются иногда в практически невредимом состоянии.
И второе — это скачки на радаре курса самолёта, когда что-то происходит и самолёт задирает нос. Я работала над тремя подобными крушениями. Одно из них случилось с рейсом TWA80, у которого произошёл взрыв центрального топливного бака по техническим причинам. Ещё одно — на авиалиниях Аляски с рейсом 261, который потерял контроль над управлением, отказал стабилизатор. И, к сожалению, третье — рейс 103 компании Pan American, который был взорван. Так что я думаю, что эти скачки могут иметь большое значение.
Говорили также, что в Москве сейчас столько снега, сколько не было уже несколько десятилетий. И возникает вопрос: возможно, причина ещё и в этом? Кроме того, обломки были разбросаны на большой территории. Говорит ли это о том, что он скорее развалился в воздухе, чем от столкновения с землёй?
МЭРИ СКИАВО: На мой взгляд, это говорит о том, что что-то случилось в воздухе. Изначально появлялись сообщения, что не провели противообледенительную обработку самолёта, — в такую-то погоду? Я в это не верю. Если, например, всё же произошло сваливание самолёта, то как это обычно бывает и что вызывает: не совсем верно так говорить, но самолёт идёт практически носом в землю и зона падения обломков будет очень ограниченная, если в полёте произошло сваливание. Получается небольшая воронка. Так что я думаю, что что-то произошло в воздухе.
Обломки разлетелись в радиусе более полумили. Кажется, будто это много, но на самом деле нет. Если, например, происходит взрыв бомбы в полёте, то обломки могут разлететься на многие мили, а не на полмили.
Материал предоставлен CNN International.
Дата выхода в эфир 12 февраля 2018 года.
