Если в 2016 году в ходе смоделированной войны в Прибалтике Россия разгромила страны Балтии за несколько дней и армии НАТО ничего не смогли с этим сделать, то сегодня в ходе новой симуляции соотношение сил России и альянса оказалось относительно равным. Как пишет Aftonbladet, эксперты из Института оборонных исследований пришли к выводу, что если разумно подойти к укреплению сил, заранее заготовить определённые боеприпасы и отрабатывать операции подкрепления, шансы альянса будут значительно выше.
В 2016 году много внимания привлёк доклад военно-промышленного аналитического центра RAND, где в ходе смоделированной войны в Прибалтике Россия разгромила страны Балтии за несколько дней, а небольшие силы Запада, которые были на тот момент доступны, ничего не смогли с этим сделать. Как пишет Aftonbladet, учитывая такой исход, неожиданным стал новый сценарий войны, о котором в последнем докладе рассказал Институт оборонных исследований (FOI). Эта симуляция показала, что соотношение сил России и НАТО будет относительно равным.
«Если рассматривать лишь операцию в Прибалтике, то да, у россиян по-прежнему поначалу будет большое преимущество, в первую очередь на суше. Если они успеют его использовать достаточно быстро, как это предполагалось в модели RAND, то исход, конечно, будет такой, как они предсказали. Но в то же время для НАТО ситуация улучшилась. Если разумно подойти к укреплению сил, заранее заготовить определённые боеприпасы и отрабатывать операции подкрепления, шансы альянса будут значительно выше», — рассказал один из авторов исследования Кристер Паллин.
Как отмечает издание, в общем и целом военные ресурсы НАТО радикально превосходят российские, однако если изолировать Восточную Европу, у России возникнет преимущество, особенно в том, что касается боеготовности. По подсчётам Института оборонных исследований, Россия сможет за неделю собрать и отправить в Северную Европу от 51 до 68 механизированных батальонов, а НАТО — в общей сложности лишь от 29 до 43.
Кроме того, по сравнению с Россией у западного военного альянса меньше соединений, подготовленных и экипированных для высокоинтенсивного конфликта. Также их работа хуже скоординирована, ведь они находятся в разных странах и подчиняются разному командованию. Однако у НАТО есть и козыри: у альянса имеется преимущество на море и в первую очередь в воздухе. По некоторым оценкам, до 80% общей огневой мощи Запада приходится на ВВС. Институт оборонных исследований осторожно отмечает, что штурмовая авиация НАТО «за несколько дней могла бы уничтожить большую часть российской армии к западу от Уральских гор».
Но у России немало наземных систем ПВО, которые придётся подавить, прежде чем преимущество НАТО в воздухе можно будет использовать сполна. И вопрос заключается в том, смогут ли изолированные и зачастую слишком легкие войска НАТО в Прибалтике выдерживать натиск достаточно долго, чтобы ВВС смогли нанести решающий удар.
«Западные ВВС — это ключ к победе. Их нужно задействовать очень быстро. Если всё пройдёт удачно, можно будет остановить российскую атаку — и тогда оборона Прибалтики выстоит. НАТО, может, и не победит на суше, но достаточно будет помешать быстрому продвижению россиян», — говорит Кристер Паллин.
Эксперты считают, что в общем и целом военная угроза со стороны России, конечно, серьёзна, но переоценивать её тоже нельзя.
«Самая большая проблема в том, что Россия находится очень близко к некоторым членам альянса, боеготовность её вооружённых сил высока, а сама она склонна к агрессии и недобросовестному поведению. Но её потенциал в том, что касается наращивания сил и ведения долгосрочной войны, представляется ограниченным», — пишет Институт оборонных исследований.
По мнению исследователей, возможно, самый опасный момент — сейчас и в ближайшие два-три года. Затем начнёт проявляться эффект от запланированного Западом перевооружения, а рост потенциала России выровняется.
«Но, конечно, НАТО по-прежнему очень зависит от США. Крупные европейские государства, такие как Польша, Великобритания и Германия, располагают довольно большими вооружёнными силами, но они в плохом состоянии. Многие нынешние планы реализуются только через десять лет. А то, что должно быть завершено к 2033 году, возможно, тогда уже не будет иметь никакого значения», — говорит Кристер Паллин.
