NZZ: травмы советского прошлого мешают России двигаться вперёд
Российское общество страдает от исторических травм, отказываясь излечиться, пишет Neue Zürcher Zeitung. Русские подавляют дурные воспоминания о чёрных страницах истории и верят в навязанный властью «героический эпос». По мнению автора статьи Иво Мийнсена, всё это мешает сформировать образ будущего страны.
Reuters
В обращении со своим прошлым российское общество ведёт себя как «травмированная жертва», пишет Neue Zürcher Zeitung. Это мешает созданию образа будущего, полагает автор статьи Иво Мийнсен. По его данным, «с 1929 по 1953 год советская власть отправила в лагеря или изгнание порядка 24 млн своих граждан, многие из них этого не пережили». И хотя жертв террора позже реабилитировали, воспоминания о событиях того времени продолжают подавляться.
Теперь же в Москве открывают монумент, посвящённый памяти жертв политических репрессий, продолжает издание. Он необычен тем, что большую часть расходов на его создание взяли на себя власти. «Хорошо, что государство наконец-то этим занялось», — прокомментировал ситуацию историк и член партии «Яблоко» Владимир Лукин. Таким образом оно осуждает террор, добавил он.
И всё же Россия с трудом справляется со своим «жестоким прошлым». После Первой мировой войны почти каждое поколение в России пережило масштабное потрясение: сначала Октябрьская революция, потом гражданская война, коллективизация сельского хозяйства, спровоцировавшая голод, Большой террор и, наконец, Вторая мировая война. В ходе всех этих событий погибли миллионы людей. А крушение Советского Союза в 1991 году привело к глубокому кризису.
Русские до сих не справились с этими травмами, отмечает Мийнсен и приводит слова психиатра Юдит Херман, которая считает, что от травм может страдать не только отдельный человек, но и целое общество. Люди переживают события прошлого так, как будто они постоянно повторяются в настоящем, хотя опасность уже миновала, поясняет она. У этого могут быть политические последствия, подчёркивает Херман: к примеру, правительство начинает абсолютно иррационально реагировать на мнимые внешние угрозы.
Культуролог Александр Эткинд отмечает, что современной России свойственно «навязчивое возвращение к истории», так как травмы не были преодолены: «В стране, где миллионы людей не преданы земле, угнетённые восстают как зомби». Повсеместное насилие в первой половине XX века повлияло и на тех, кто не жил в те годы. «Моё поколение выросло с отцами, которые пришли с войны или из лагерей», — рассказала белорусская писательница Светлана Алексиевич. У многих из них были физические и душевные травмы, они страдали алкоголизмом, а также проявляли насилие.
При этом мало кто из ветеранов рассказывал, в каких нечеловеческих условиях приходилось воевать, ведь эта информация могла быть опасной для членов их семей, пишет издание. Поэтому будущее поколение мало что знало о событиях того времени, но, несмотря на это, оно всё равно привело страну к демократии. Впрочем, идеалисты и сторонники реформ в перестроечные годы позже разочаровались в своих иллюзиях.
После крушения Советского Союза в Россию моментально пришёл хищный капитализм, уничтожив социалистическую систему. На Западе изменения в стране восприняли позитивно. И многим они действительно подарили большую свободу, но для основной массы русских стали травматическим опытом. Гиперинфляция лишила страну накоплений, экономика обрушилась. В стране шла жёсткая внутриполитическая борьба. Потом началась чеченская война, в которой погибли сотни тысяч человек. Отчаяние и социальный упадок привели к тому, что число самоубийств за несколько лет увеличилось вдвое. Продолжительность жизни снизилась, особенно среди мужчин, которые «топили свою досаду в алкоголе», рассказывает автор. В то же время упала рождаемость. С 1991 по 2008 год население России сократилось на 6 млн.
В конце 90-х первый президент России Борис Ельцин передал свою власть Владимиру Путину, который пообещал остановить упадок, проводя консервативную политику. Российский народ принял «политику жёсткой руки». Политическая власть сосредоточилась в Кремле, а высокие цены на нефть обеспечивали экономический рост. Путин сказал, что после унизительных 90-х Россия начала подниматься с колен. Его историческая политика объединила символы имперского и советского прошлого, создав на их основе героический эпос, пронизанный духом патриотизма.
Люди в травмированном обществе согласились отказаться от демократических прав ради стабильности и силы, продолжает издание. Однако проблема заключается в том, что царящие в обществе настроения препятствуют дискуссии о будущем страны. Политики в основном говорят о прошлом.
«Аннексия» Крыма выявила весь масштаб проблемы, ведь присоединение полуострова Кремль обосновал его «исторической принадлежностью». «Смелая выходка» сделала Путина очень популярным в стране, однако привела и к международной изоляции, пишет Мийнсен. В результате сила превратилась в слабость.
Монумент памяти жертв политических репрессий — это вселяющий надежду шаг на пути к примирению с прошлым страны, но этого недостаточно, ведь существуют сталинизм и ностальгия по Советскому Союзу. Владимир Лукин считает, что вместо того, чтобы замалчивать эти тенденции, нужно с ними разбираться: «Общество должно знать правду о том, куда завели страну иллюзии и утопические идеи наших отцов и прадедов, чтобы в будущем это больше не повторилось». При этом в основном историк надеется на просвещение молодёжи.
В нашем паблике в VK самые свежие статьи и сюжеты зарубежных СМИ
Сегодня в СМИ
