Cicero: ЕС и НАТО разваливаются изнутри на радость Путину
Саммит НАТО в Варшаве должен был показать России силу альянса, однако похоже, что теперь Запад будет занят собственными проблемами, а не Москвой, пишет политический журнал Cicero. Владимиру Путину остается только расслабиться и спокойно наблюдать, как ЕС и НАТО разваливаются изнутри.
Reuters
В начале июля в Варшаве состоится саммит НАТО, на котором альянс должен был подать Москве сигнал силы, однако вместо этого налицо все признаки попытки решения кризисной ситуации, пишет политический журнал Cicero.
С выходом Великобритании из ЕС сообщество потеряет центрального партнера, критически настроенного по отношению к России. Кроме того, глава МИД Германии с его предостережением не бряцать оружием перед Россией задал опасный курс и спровоцировал горячие споры, которые так не ко времени ослабляют западный альянс, отмечает автор статьи Маркус Цинер, профессор журналистики в Берлине. Российский президент Владимир Путин в это время, в свою очередь, может расслабиться и спокойно наблюдать, как ЕС и НАТО разваливают сами себя, подчеркивает он.
«Несмотря на то что именно Москва сеет неуверенность, нестабильность и угрозу, приходится опасаться того, что в Варшаве западный оборонительный союз будет занят прежде всего самим собой, а не Россией», – сокрушается Маркус Цинер. При этом все споры внутри НАТО в сущности связаны с одним блоком вопросов: как обращаться с вернувшей себе военную мощь Россией, чего хочет Москва, кем себя считают русские? Ответы на эти вопросы и должны определять реакцию Запада, утверждается в статье.
Как напоминает издание, россияне и сами давно пытаются найти ответ на вопрос «Кто мы?»: еще Борис Ельцин в середине девяностых пообещал вручить премию тому, кто даст наилучший ответ, и речь тогда шла о поисках новой национальной идеи. Однако в результате Россия до сих пор не знает, где ее место: должна ли она относиться к Европе или к Азии и быть ядерной сверхдержавой, при этом являясь лишь региональной с точки зрения экономики?
По мнению автора, разница между ситуацией середины девяностых и сегодняшним днем состоит лишь в том, что сегодня в Москве в поисках национальной идентичности значительно меньше смотрят внутрь страны и все больше пытаются добиться самоопределения, основываясь на собственном отличии от внешнего мира. «Это делает Россию такой непредсказуемой – а для многих еще и по-настоящему опасной», – утверждает немецкий профессор и журналист.
Он уверен, что со времен Ельцина Россия почти не изменилась и в значительной степени осталась «не реформированной, государственно-капиталистической и клептократической страной, которая давно разорилась бы без своих энергетических ресурсов». Владимир Путин, по его мнению, тоже ничего не изменил, и причина этого в том, что реформы требуют больших усилий, и потому не имеют популярности среди народа. Путин же вместо этого предпочел обеспечить себе политическую стабильность, считает Маркус Цинер.
В то же время автор статьи признает, что Россия сегодня снова обладает мощной армией и модернизированными системами вооружений и достигла абсолютно равных позиций с США. Возвращение статуса сверхдержавы не удалось путем экономических преобразований, зато воплотилось через развитие военной сферы, отмечает Cicero. «Если мир уже и без того не любил Россию, то он должен хотя бы ее бояться», – пишет Маркус Цинер.
Однако такой образ мысли, по его мнению, соответствует прошлому или даже позапрошлому веку. Если Европа делает ставку на «мягкую силу», то Москва пошла по пути «аннексии Крыма», которая стала символом ее власти, отмечается в статье. В таких обстоятельствах нет ничего удивительного в том, что некоторые государства в Восточной Европе беспокоятся о своей безопасности, подчеркивает автор. Россия вернулась к своей прежней роли, а в прошлом это не приносило ничего хорошего ни ей самой, ни ее соседям, утверждает Cicero.
Фото: Reuters
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
Загрузка...
Ссылки по теме
Мы будем вынуждены удалить ваши комментарии при наличии в них нецензурной брани и оскорблений.