Focus советует Западу учиться борьбе с терроризмом на ошибках России
Теракты в Париже потрясли не только Францию, но и всю мировую общественность, пишет Focus. После атаки на издательство Charlie Hebdo прошло 11 месяцев, и события последнего времени в очередной раз показали, что жители европейских государств могут в любой момент стать жертвами террористов, отмечает автор статьи Кристиан Остхольд. Теперь главы стран ЕС пытаются договориться о методах борьбы с «Исламским государством»*. Ответа на вопрос, какая стратегия годится для этого лучше, сегодня никто не знает, но взять полезное из опыта других стран определенно стоит, подчеркивает немецкий журналист.
После теракта 11 сентября у многих европейцев сложилось впечатление, что от исламского терроризма больше всего пострадали США, продолжает издание. Однако это ложное впечатление, подчеркивает автор. Наибольший вред радикалы нанесли России, поэтому у страны самый богатый опыт в борьбе с ними. И дело не в количестве терактов, добавляет Остхольд. На примере антитеррористических операций в России становится понятно, что поспешные и ошибочные действия могут привести к катастрофическим последствиям. Такого сценария Западу нужно избежать.
В 1995 году в ходе первой чеченской войны группа вооруженных террористов из 195 человек под предводительством чеченского исламиста Шамиля Басаева захватила городскую больницу в Буденновске и взяла в заложники 1 600 человек. В этой ситуации российское правительство не смогло принять необходимых мер для устранения угрозы. Сначала власти приказали штурмовать здание, потом объявили о готовности вести переговоры и, в конце концов, отпустили выживших террористов на свободу, предоставив транспорт для переезда в Чечню. В результате вооруженного нападения погибли 129 человек, 495 получили ранения различной степени тяжести. Если бы тогда Москва приняла решительные действия и ликвидировала Басаева, то в будущем удалось бы избежать самых разрушительных терактов в истории России.
В 1999 году Москва убедилась, что бывают ситуации, в которых применение военной силы – это самый эффективный способ устранения террористической угрозы, продолжает издание. Тогда произошло вторжение исламистов в Дагестан. В горных районах республики они собирались установить халифат. Действовали террористы с особой жестокостью: на камеру отрезали головы российским солдатам и представителям местной милиции. Преодолеть этот кризис удалось только потому, что Москва без промедлений применила армию. Впрочем, последствия все равно были катастрофическими. Своими действиями Басаев погрузил в хаос не только Дагестан, но и спровоцировал вторую чеченскую войну. Эти события дестабилизировали весь Северный Кавказ.
Самым тяжелым последствием этих событий стал экспорт исламского терроризма в российские города, продолжает Остхольд. Когда в октябре 2002 года на Дубровке произошел террористический акт («Норд-Ост»), большинство россиян сразу поняли, что это дело рук чеченских исламистов. В этот раз российские власти решили не дать уйти террористам и приказали штурмовать здание. Как оказалось, это была неправильная стратегия, считает автор. В результате операции с применением нервно-паралитического газа, который должен был нейтрализовать террористов, погибло 129 гражданских. При этом Басаев, который взял на себя ответственность за теракт и в нем лично не участвовал, не пострадал.
Удивительно, что потом, когда 1 сентября 2004 года террористы захватили школу в Беслане, взяв в заложники 1 128 человек, Москва также решилась на агрессивные действия, считает автор. В ходе «беспорядочного» штурма погибли 334 человека. Из них 186 были детьми.
На примере борьбы с исламским терроризмом в России можно понять, что в определенных случаях военные действия вполне уместны и даже необходимы, однако в среднесрочной и долговременной перспективе – это не решение конфликта и иногда такая стратегия приводит к катастрофическим последствиям.
* «Исламское государство» - террористическая организация, деятельность которой в России запрещена (прим. RT).
Фото: Reuters
