Кремль надеется лишить терроризм почвы, улучшив условия жизни людей на Северном Кавказе, считает немецкий эксперт.
Это порочный круг: насилие порождает насилие. Но сразу возникает вопрос: а как теперь отреагирует на теракты российская власть? Об этом мы спросим Ханса-Хеннинга Шредера, эксперта по России из Фонда по науке и политике в Берлине. Господин Шредер, слова Медведева звучали жестко. А каковы будут дела Кремля?
ХАНС-ХЕННИНГ ШРЕДЕР, эксперт по России: Кремль продолжит осуществлять ту же политику, которую проводил последние несколько лет. Не думаю, что военные операции на Северном Кавказе будут более интенсивными. Там все последние годы идет настоящая война, которую мы не замечаем.
В Чечне боевиков удалось подавить. Но в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии вспыхнуло насилие. Конфликтный потенциал очень высок. И то, что это отдается в Москве, вполне объяснимо.
Все это началось с чеченской борьбы за независимость. Нам казалось, что они преследовали политические цели. Сейчас мы имеем дела с исламскими лозунгами. Так какая же у них цель? Мы имеем дело с террором на религиозной или политической основе?
ХАНС-ХЕННИНГ ШРЕДЕР, эксперт по России: Мы имеем дело с очень запутанной ситуацией. Там, безусловно, имеются исламские фундаменталисты, есть исламисты, связанные с международным терроризмом. Но разумеется, существуют и этнические конфликты. Частично мы имеем дело и просто с криминальной средой. Мы также видим борьбу между разными кланами. И необходимо знать, что в каждой из республик: Дагестане, Ингушетии, Чечне - линия конфликта проходит по-разному.
В Чечне, действительно, было сепаратистское движение, которое подавили. В конце оно приобрело исламистские контуры. В Ингушетии мы также имеем дело с исламистами, однако прежде всего, как мне представляется, там идет межклановая борьба. В Дагестане очень сильна преступность. Все это требует индивидуального подхода.
Российское правительство делает ставку на президентов республик, которые способны справляться с проблемами на местах.
В связи с той картиной, которую Вы обрисовали, возникает вопрос: надолго ли хватит сил для демонстрации политической и военной мощи? Есть ли у российской власти какой-либо проект по примирению и восстановлению после разрухи? Ведь мы имеем дело с бедным регионом.
ХАНС-ХЕННИНГ ШРЕДЕР, эксперт по России: Совершенно справедливо. И здесь мы имеем дело со вторым компонентом российской стратегии. Она стала активно претворяться в жизнь в январе. Речь идет о том, чтобы лишить терроризм почвы путем улучшения материальной, экономической, социальной обстановки во всем регионе.
Важным шагом на этом пути стало объединение Северного Кавказа в один федеральный регион и назначение на должность главы не очередного силовика, а Александра Хлопонина. Хлопонин – хозяйственный менеджер, который долго занимал пост губернатора Красноярского края. Это очень компетентный и способный человек. И это тот, кто будет сознательно проводить социальную и экономическую политику. Прошло всего два месяца, а такие меры дают эффект лишь в среднесрочной либо долгосрочной перспективе. Добьется ли он успеха в борьбе с коррупцией, с этим «крысиным клубком» из переплетения связей и интересов - покажет будущее.
Огромное спасибо, господин Шредер. Это как минимум знак того, что в российской политике есть какие-то подвижки. Ведь надо признать, что горький итог того трагического дня заключается в том, что одной жесткостью проблемы на Северном Кавказе не решить.
Дата выхода в эфир 29 марта 2010 года.
