Обозреватель New York Times: Владимир Путин — самый влиятельный человек в мире
Российский президент является самым влиятельным человеком в мире, а основу его власти составляет не экономика, а культура и идеология, считает обозреватель The New York Times Дэвид Брукс. По его словам, Владимир Путин олицетворяет глобальный авторитаризм, и на либерально-демократическом Западе нет ни одной равной ему политической фигуры.
Reuters
«Кто самый влиятельный человек на планете? Я голосую за Владимира Путина», — пишет обозреватель The New York Times Дэвид Брукс. По его словам, российский президент обозначил себя одним из полюсов в великом глобальном споре эпохи, споре между авторитаризмом и демократией.
«Он обладает последовательной стратегией для продвижения своей авторитарной позиции. Он способен унижать, мешать своим демократическим соперникам по своему желанию и выходить сухим из воды. Он стал «культурным» героем для популистов-консерваторов повсюду: во Франции, Италии, на Филиппинах и в Овальном кабинете», — рассуждает автор статьи.
«Люди постоянно говорят, что Путин всего лишь хорошо играет плохим набором карт. Все ждут, что в конце концов он утратит силу из-за очень потрёпанной российской экономики. Но у него не такие уж плохие карты. Потому что его власть имеет не экономическую, а культурную и идеологическую основу», — поясняет Брукс.
На взгляд журналиста, Путин считает, что до его прихода к власти западные реформаторы едва не разрушили Россию. Команда американских экономистов полагала, что если провести приватизацию правильно, то правопорядок и социальное единство наладятся сами по себе.
Но вместо этого в стране наступила социальная катастрофа. Средняя продолжительность жизни в России оказалась ниже, чем в Бангладеш. Государство обанкротилось. Члены старой коммунистической номенклатуры расхищали национальные ресурсы. Сменяющие друг друга американские правительства унижали Москву на международной арене, отмечает автор статьи.
Путин пришёл и восстановил стабильность. Продолжительность жизни россиян достигла исторического максимума — 71 год. Экономика восстановилась. Страна вновь стала мировой державой, способной с «открытым пренебрежением относиться» к объединённой дипломатической атаке ряда западных государств.
Спустя 17 лет правления рейтинг российского лидера превышает 80%. Более того, в ближайшем будущем у «путинистов-автократов» будет несколько ключевых преимуществ в войне идей, утверждает Брукс.
Во-первых, либеральная демократия строится на идее, что власть должна распределяться в системе отношений и институтов. Путин же олицетворяет идею, что власть должна быть централизованной и что либеральная демократия погрузится в хаос без общественного доверия.
«Во времена беспокойства и недоверия намного проще выступать за явно централизованную власть, чем за рассредоточенную и аморфную», — подчёркивает колумнист The New York Times.
Во-вторых, либеральная демократия подразумевает абсолютную преданность абстракциям: конституции, убеждениям и своду демократических норм. Поэтому в демократическом лагере всегда с тревогой наблюдают, как Путин или Дональд Трамп, или Си Цзиньпин «попирают нормы, чтобы укрепить личную власть».
Авторитаризм, напротив, подразумевает абсолютную преданность одному человеку. Поэтому последователей Путина, Трампа или Си Цзиньпина не беспокоит нарушение норм до тех пор, пока лидер государства готов брать на себя обязанность управлять.
«Во времена беспокойства и недоверия намного проще сплотить людей вокруг человека, чем вокруг абстракции», — делает вывод Брукс.
В-третьих, либеральная демократия основывается на вере. Согласно ей, люди сами знают, как лучше управлять собственной жизнью и что индивидуальные решения могут быть вплетены в общее полотно.
Путинизм, как и трампизм, базируется на цинизме, идее, что никто не должен питать иллюзий о том, как устроен мир. Соперничество неизбежно. Всё субъективно. Любой человек и любая организация, которая утверждает о своей объективности или беспристрастности, лжёт.
«В этом мире всё является пиаром, и чем бесстыднее этот фарс, тем лучше, потому что люди поверят тому, что соответствует их интересам. Во времена беспокойства и недоверия намного проще торговать цинизмом, чем идеализмом», — обращает внимание журналист.
Наконец, либеральная демократия базируется на идее, что совершенно непохожие на вас люди всё равно заслуживают уважения и внимания. Из этого же вытекает, что политика — это умение идти навстречу людям, с которыми вы едва можете находиться в одной комнате.
«Путинизм зиждется на идее, что люди, непохожие на вас, сеют культурный хаос. Они подрывают ваш образ жизни. Путин постоянно выступает против геев, мусульман, атеистов, «бесплодного и бесполого» Запада. Во времена беспокойства и недоверия намного проще убедить нас/их в необходимости разграничения, чем в терпимости и культурном разнообразии», — предполагает автор статьи.
«Иными словами, никогда не недооценивайте этого человека или его принципы. На всём земном шаре политические режимы приспосабливаются, становится либо чуть более авторитарными, либо чуть более демократичными. Прямо сейчас наблюдается движение в сторону авторитаризма. Отчасти потому, что во главе этой стороны яркая и безрассудная фигура. И ещё потому, что когда задумываешься, кто является мировым лидером либерально-демократического лагеря, то вообще не можешь назвать ни одного имени», — заключает Дэвид Брукс.
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
Ссылки по теме
-
Французский эксперт: россияне проголосовали за политику Путина, какой бы катастрофичной она ни казалась Западу
-
Welt: Россия не любит Европу и всеми силами старается её ослабить
-
Le Monde: пока Запад рассуждает о российской угрозе, Китай уже давно в Европе
-
Американский историк: Путин, Эрдоган и Орбан для своих народов не отцы, а друзья
