Приковав к себе внимание мирового сообщества, украинский кризис послужил своеобразной ширмой для истинных намерений России, считает австралийский политолог Мэтью Сассекс. Как пишет эксперт в своем блоге на страницах The National Interest, вектор развития России направлен не на запад, а на восток, и Австралии пора решать, как на это реагировать.
Учитывая, что конфликт на Украине «начинает разгораться с новой силой», а напряженность между Россией и НАТО продолжает усиливаться, «можно, казалось бы, сделать вывод о том, что Москва видит главную проблему для своей безопасности на своих западных рубежах», пишет в своем блоге на страницах The National Interest австралийский политолог Мэтью Сассекс. Однако «украинский кризис и подогретые им разногласия между Россией и Западом» на деле являются лишь ширмой, скрывающей «тот факт, что Россия с определенного момента начала быстро и без лишнего шума переориентировать свою стратегическую доктрину», — и вектор ее направлен вовсе не на запад, а на восток, убежден эксперт.
«Разворачиваясь на восток», Москва руководствуется «логикой, имеющей три аспекта», полагает Сассекс. Во-первых, Россия стремится сохранить свой статус «гиганта на рынке энергетики и ресурсов», пытаясь в условиях падения спроса на углеводороды в Европе как можно скорее обеспечить себе доминирующую позицию на азиатском рынке, который, напротив, стремительно растет. Главным конкурентом для Москвы здесь выступает Австралия, однако преимущество, по всей видимости, на стороне России: если австралийские власти планируют к 2025 году обеспечить 60% азиатского спроса лишь на СПГ, то российское правительство намеревается в те же сроки полностью покрыть потребности растущего азиатского рынка в голубом топливе. Уже к 2018 году, когда начнутся поставки российского газа в Китай, Пекин будет закупать больше российского газа, чем Германия закупает сейчас, подчеркивает автор. Кроме того, отказавшись от «Южного потока» в пользу «Турецкого», Москва сможет, как и прежде, поставлять газ в Европу, но при этом будет иметь возможность перенаправить его в Индию и Азию. Кроме того, российские власти параллельно развивают и экспорт сжиженного природного газа (СПГ), вступая в прямую конкуренцию с Австралией.
Во-вторых, Москва пытается увеличить свой вес в Азии, наращивая как военное, так и экономическое присутствие в регионе, продолжает политолог. В ближайшие десять лет российский Тихоокеанский флот «превратится из самой мелкой в самую крупную силу России на море»: в его распоряжение поступят новые ракетно-подводные крейсера, ударные субмарины и надводные корабли. Французские «Мистрали», поставка которых была задержана из-за украинского кризиса, также предназначались именно для Тихоокеанского флота, отмечает Сассекс. Укреплению российских позиций способствует и развитие связей с главными региональными игроками: отношения между Россией и Китаем, которые раньше критиковали как недостаточно глубокие, теперь «вошли в стабильную фазу» и охватывают практически все возможные сферы; давно налаженное военно-техническое сотрудничество с Индией теперь дополняется и контрактами в энергетическом секторе; наконец, Москва активно «ухаживает» за многими странами Юго-Восточной Азии, включая Вьетнам и Таиланд.
В-третьих, российские власти, по всей видимости, убеждены, что «XXI век будет веком Азии», а «главной движущей силой перемен в региональном и мировом порядке» станет Китай, пишет автор. Единственным неизвестным в уравнении китайско-российских отношений до недавних пор был вопрос о том, «смирится ли Москва с ролью младшего партнера Пекина» — и, по мнению автора, Россия ответила на этот вопрос утвердительно — «по крайней мере, пока».
Канберра долгое время воспринимала Россию как «невидимого игрока» в Азии, однако такая позиция представляется все менее оправданной, считает Сассекс. В таких условиях австралийским властям следует всерьез задуматься о том, насколько сильным фактором станет для страны политика Москвы, подытоживает он.
Фото: Reuters
