Происходящее на Украине — это трагедия, а действия Путина и России достойны осуждения, пишет Стивен Уолт на страницах Foreign Policy. Но неспособность или нежелание Америки и Европы предугадать ответную реакцию России можно назвать просто верхом глупости и безрассудства, учитывая, какую политику США проводят в Европе. И неважно, насколько силен соблазн видеть в этом споре борьбу из серии «Запад хороший, а Россия плохая», потому что высоконравственное возмущение и страстная уверенность в своей правоте — это не политика, поясняет автор. Каким бы «справедливым» не казалось Западу это негодование, оно не меняет основополагающие стратегические реалии, и это легко доказать при помощи простой аллегории.
Foreign Policy: Путин не ужаснее Рейгана
Те, кто пытается демонизировать Путина за конфликт на Украине, забывают о политике уважаемых президентов США вроде Рональда Рейгана, пишет Foreign Policy. Именно он спровоцировал кровавую гражданскую войну в Никарагуа, когда она пыталась выйти из-под американского влияния. И никто не обвинял его в агрессии. Схожая ситуация повторяется на Украине, только вот отношение к ней на Западе совершенно иное.
Reuters
«Жила-была великая держава, которую тревожили попытки давней соперницы ослабить ее мощь. Ее лидеры думали, что противник сильнее и пытается влиять на весь мир. Действительно, этот давний противник вмешивался в дела тех стран, которые подошедшая к своему упадку держава считала собственным огородом. Чтобы защитить свою традиционную сферу влияния, встревоженная держава издавна поддерживала сомнительные отношения с соседними странами, где правили безнравственные и жестокие олигархи, сохранявшие свою власть благодаря угодливому исполнению капризов сильного соседа.
Но вдруг в одном из этих государств-вассалов случилось народное восстание, которое свергло коррумпированного руководителя, после чего тот незамедлительно бежал из страны. Лидеры восстания очень хотели наладить отношения с далеким противником великой державы, потому что они восхищались его идеологией, а также хотели отодвинуться подальше от соседа, который издавна господствовал в их намного более слабой стране. В ответ на это расчетливый руководитель уже очень сильно встревоженной державы приказал своему правительству вооружить повстанцев в этом зависимом в прошлом государстве, дабы новое правительство не поменяло ориентиры, и чтобы со временем лишить это правительство власти», — такую историю приводит в качестве примера Foreign Policy.
Возможно, эта картина сходу покажется западным читателям знакомой? Только проблема в том, что «великая держава» в этой истории — вовсе не Россия, а США 1980-х годов с расчетливым руководителем Рейганом, отмечает Уолт. В те годы многие американцы думали, что СССР усиливается, и аппетиты Москвы постоянно растут. Их страхи помогли Рейгану попасть в Овальный кабинет и убедить всех в необходимости дорогостоящего военного строительства, чтобы «пресечь советские поползновения» в Западном полушарии. А «слабый незадачливый сосед» — вовсе не Украина, как могли подумать некоторые, а Никарагуа, где сандинистское движение свергло проамериканского диктатора Анастасио Сомосу Дебайле и начало налаживать тесные связи с Кубой. В ответ администрация Рейгана организовала, вооружила и поддержала никарагуанских контрас, ярых противников сандинистов.
Результатом американского вмешательства стала кровавая гражданская война в Никарагуа. В ней погибло 35 тысяч человек, то есть около двух процентов населения страны. Для сравнения, 2% населения США — это шесть миллионов американцев, напоминает Foreign Policy. И даже если признать, что Рейган и США действовали предосудительно тогда, а Путин и Россия действуют предосудительно сейчас, стоит провести параллели между этими событиями, чтобы многое понять. Об этом часто забывают высоконравственные моралисты, начиная жаловаться на «иностранную агрессию», констатирует автор: «Но с какой бы неприязнью мы к этому ни относились, великие державы всегда очень чувствительно реагируют на политические события и обстановку на своих границах, и обычно готовы вести жесткую игру ради защиты своих жизненно важных интересов. Коллективное непонимание Западом этого важного обстоятельства лежит в основе возникновения украинского кризиса и того, почему его так трудно урегулировать».
А ведь поводов для тревоги у Москвы сегодня гораздо больше, чем у США в 1980-е годы. Никарагуа — это крошечная страна, где населения меньше, чем жителей в одном Нью-Йорке. В те времена у нее был практически ничтожный военный потенциал и минимальная потенциальная ценность даже в качестве советской базы. Однако американские руководители увидели в этой маленькой, бедной и слабой стране серьезную стратегическую угрозу, а Рейган заявил, что если сандинистов не свергнуть, то террористы и диверсанты смогут «всего за два дня» добраться до Техаса, продолжает Foreign Policy. Но если даже президента США, могущественной державы с самой сильной в мире экономикой и расквартированными по всему миру мощными вооруженными силами, настолько напугала разношерстная команда сандинистов, что он решился организовать и поддержать незаконную гражданскую войну против них — можно ли допустить, что Путина и остальных россиян совсем не встревожит намерение соседней Украины с 45-миллионным населением пересмотреть свои ориентиры и пустить могущественный военный альянс прямо к российской границе?
Конечно, можно сколько угодно возражать, что расширение НАТО не было и не является враждебным актом, а помощь Киеву не представляет абсолютно никакой угрозы для России, поэтому Путин «либо заблуждается, либо лицемерит», говоря об угрозе из-за рубежа — а может быть, его просто пугает, что «Украина начнет процветать, и на этом фоне его собственная власть будет выглядеть отвратительно», пишет Foreign Policy. Можно даже уверять, что борьба в Никарагуа против сандинистов, которые вступили в сговор с Фиделем Кастро и с советской «империей зла», была благородной и необходимой, а поэтому оправданной. А Порошенко, Яценюк и прочие «киевские реформаторы» — это «свободолюбивые и ориентированные на рынок демократы, страстно желающие искоренить коррупцию, которая по рукам и ногам сковывает Украину с момента обретения ею независимости», поэтому помощь США им тоже жизненно необходима в борьбе против «бесчеловечного бандита» Путина. Но все это в реальности не имеет к делу абсолютно никакого отношения, подчеркивает автор.
Как бы ни был велик соблазн видеть в этом споре «моральную борьбу», где «Запад хороший, а Россия плохая», это не изменит стратегические реалии. Международная политика не должна базироваться на «высоконравственном возмущении и страстной уверенности в своей правоте», отмечается в статье: «Неважно, что у нас благородные намерения, и что расширение НАТО и ЕС не представляют никакой реальной опасности. Важно то, что российские лидеры видят в этом угрозу и беспокоятся по поводу того, что их может ожидать такое будущее. Если Путину и компании события видятся в таком свете (а полагать иначе нет оснований), значит, они готовы заплатить большую цену, чтобы не дать этой угрозе разрастись». Конечно, можно сколько угодно осуждать происходящее и настаивать на том, что «Путин должен вывести свои войска, а Украина должна полностью контролировать свою восточную границу». Проблема в том, что никто понятия не имеет, как этого добиться, а продолжение войны на Украине не даст результата, предостерегает Foreign Policy.
По мнению автора, политика России «предосудительна», а Владимира Путина нельзя назвать «недооцененным лидером, заслуживающим симпатий» — но по сути дела, шаги Кремля сейчас не очень-то сильно отличаются от действий почитаемых американских президентов вроде Рональда Рейгана. Вашингтон сам с готовностью шел на аналогичные меры, когда чувствовал, что на кону стоят жизненно важные для него интересы. Поэтому поиск долгосрочного решения украинской проблемы надо начинать с понимания того, чем руководствуется Москва сейчас. А для этого необходимо «поменьше морализаторства и побольше стратегического мышления», заключает Foreign Policy.
Фото: Reuters
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
