Мир в Сирии для России важнее судьбы Башара Асада
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН, постоянный представитель РФ при ООН: Вам спасибо.
Мой предыдущий гость сделал очень серьезное заявление. Это активист, философ Бернар-Анри Леви, который, как вам известно, был инициатором международной интервенции, убедил НАТО в необходимости международной интервенции.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Я об этом не знал, но, возможно, так и есть.
Да, в принципе, так и есть. По сути, он назвал позором тот факт, что в этом случае не происходит такой же интервенции, ведь каждый день то, что не происходило в Бенгази, происходит в Хомсе и других частях Сирии. Вам так не кажется? Вы в какой-то мере чувствуете то же самое?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Во-первых, в общем и целом, люди признают, что Ливия это не Сирия, а Сирия это не Ливия. И об этом не стоит забывать.
Да, но тем не менее там происходит бойня.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: ... И забывать об этом нельзя ни в коем случае. Потому что ситуация в Сирии намного сложнее. То, что предлагали сторонники смены режима – как раз в тех резолюциях, на которые Россия и Китай наложили вето, – лишь усугубило бы конфронтацию. Потому что их предложения подразумевали прямое нападение на правительство Асада, прямое требование его отставки. А он уходить не собирался. Кроме того, опросы общественного мнения в Сирии показывали, что этого не хотели более 50 процентов населения страны. Поэтому…
Но опросы общественного мнения в такой стране вызывают сомнения. Вы же не можете это отрицать.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Опросы были проведены независимыми… Понимаете, все эти цифры не всегда поступают из достоверных источников. Те опросы, которые я видел, были из Сирии, некоторые отчеты о жертвах в Сирии – из Лондона. Поэтому, понимаете, мы должны…
Важно то, что ситуацию в Сирии можно решить, лишь наладив политический процесс. Это по-прежнему недостающее звено. Одно у нас уже есть – у нас есть резолюция Совета Безопасности о размещении в Сирии миссии наблюдателей, между прочим, предложенная Россией и одобренная в прошлую субботу.
Мы ожидаем и надеемся, что, пока наблюдатели будут находится на территории Сирии, обеим сторонам конфликта будет очень сложно прибегнуть к насилию.
Но это все равно происходит, даже несмотря на то, что резолюция сейчас исполняется.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Сейчас на месте находится всего 10 человек. Конечно, если сирийское правительство продолжит применение тяжелого вооружения в стране, это будет означать, что они нарушают свои обязательства, которые дали в прошлую субботу.
Почему же вы считаете, что они не нарушат свои обязательства? Ведь они нарушали свои обязательства каждый раз, когда вы или кто-либо другой пытались их заставить следовать этим обязательствам.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Потому что, на мой взгляд, они должны понять, что сирийский кризис нельзя разрешить только силовыми методами. Кризис…
Вы думаете, что они это понимают или придерживаются обратной точки зрения?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Полагаю, они это понимают и осознают.
Чем вы можете это подтвердить?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Когда 2 или 3 месяца назад мы предложили правительству Сирии приехать в Москву и начать диалог с оппозицией, в том числе и на уровне вице-президента - вы, возможно, помните, что Лига арабских государств хотела, чтобы в диалоге с оппозицией от лица сирийских властей выступил вице-президент, - они сразу же согласились. А оппозиция отказалась приехать и сесть за стол переговоров с властями. Вот этого звена и не хватает. Нам необходимо прекратить кровопролитие, следить за соблюдением перемирия. Нам также необходимо, чтобы оппозиция согласилась вести на диалог с правительством.
Вы всерьез считаете... Я знаю, что такова ваша позиция, но вы всерьез считаете, что больше года спустя, после всего этого кровопролития еще возможен диалог, который позволил бы Башару Асаду остаться у власти? Или хотя бы просто диалог, заслуживающий доверия?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Я действительно так считаю. Нас не интересует, останется ли он у власти. Нам важно, чтобы это был всесторонний политический процесс под контролем самих сирийцев. Каковы будут итоги этого процесса – уже другой вопрос. Но для того, чтобы это решить, необходим диалог. И я надеюсь...
Вы действительно считаете, что сейчас, после всего этого кровопролития, для этого еще есть время?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Все конфликты завершаются тем или иным политическим соглашением. Единственная разница в том, произойдет ли это сейчас - или потребуется еще три-четыре или восемь лет кровопролития, как в том же Ираке, где погибло более ста тысяч мирных жителей. Разница только в этом.
Вы сказали: «Все конфликты завершаются тем или иным политическим соглашением». Очевидно, в Египте, где Мубарак отказался от полномочий, этого не случилось. Или в Ливии, где убили Каддафи. В Йемене, возможно, так и было… В Тунисе – нет, там тоже президент ушел с поста. В самом начале вы сказали… вы назвали это сменой режима. Именно это так заботит Россию? Я пытаюсь понять, в чем суть вашей проблемы. Почему вы даже на санкции не соглашаетесь, почему вы ничем не грозите правительству, чтобы заставить их делать то, что нужно вам? Все дело в смене режима?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Здесь два отдельных вопроса. Во-первых, это дело принципа: мы полагаем, что Совет Безопасности ООН не должен заниматься сменой режима. Мы полагаем, что если в стране какой-либо кризис, то роль международного сообщества должна заключаться в том, чтобы помочь его участникам найти из этого кризиса мирный политический выход.
А когда мы ознакомились с некоторыми резолюциями, предусматривающими санкции, мы поняли, что они подталкивали к принудительной смене режима. А это в свою очередь приведет лишь к еще большему кровопролитию в Сирии. Потому что в отличие от Каддафи, у президента Асада сильная армия, и он пользуется поддержкой у населения. Так что этот «легкий путь», который, кстати, в Ливии привел к гибели 30-50 тысяч человек, а страна по-прежнему находится в очень тяжелом состоянии... Так что даже в Ливии этот путь никак нельзя назвать легким. Но в Сирии национальные и региональные последствия были бы катастрофическими. Поэтому мы были против такого развития событий.
Вот вы упомянули армию. Прежде всего, хочу кое-что спросить, потому что это действительно важно. Вы установили для себя какой-то предел? Есть ли такой предел у России?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Они не наши союзники, у нас нет союзного договора. Это страна, с которой у нас давние дружеские связи.
Ну, хорошо. Давние дружеские связи.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Да.
Вы не хотите идти против своих друзей?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Да, думаю, это играет какую-то роль. Это дружественная страна. Мы хотели найти быстрое решение, если угодно… если так можно выразиться после 13 месяцев кровопролития. Быстрый путь к мирному урегулированию кризиса. И мы считаем, что непосредственная операция по смене режима, которую начали некоторые горячие головы в Лиге арабских государств при поддержке некоторых западных столиц, не даст быстрого политического решения.
Давайте вспомним, что было в 90-е. Россия выступала против интервенции в Косово. Тем не менее после 78 дней натовских бомбардировок именно ваш бывший премьер-министр заставил Милошевича отступить и сказать: «Хватит!». Это привело к падению Милошевича и демократии в Сербии. Что в этом плохого? В конечном итоге, с точки зрения истории, вы заняли тогда правильную сторону!
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Знаете, только история рассудит, кто был прав, а кто неправ.
В Сербии демократия!
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Послушайте, мы… Конечно, сходство Сирии с Сербией еще более отдаленное, чем с Ливией. Нет никого, кто бы вел более активную дипломатию, чем Россия. Очень жесткие переговоры с правительством в Дамаске. Все признают, что именно мы по меньшей мере дважды спасали миссию Кофи Аннана в Сирии. Мы также работаем с лидерами оппозиции. Различные оппозиционные группировки приезжают в Москву, мы проводим с ними переговоры в различных местах. Мы чрезвычайно активны в дипломатическом и политическом поле.
Надеюсь, мы еще продолжим этот разговор, господин Чуркин. Потому что многие не верят, что у инициативы Аннана большие шансы на успех. Но мы будем следить за развитием событий, и мы надеемся, что пригласим вас снова.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Спасибо. Давайте мыслить позитивно!
Спасибо!
Материал предоставлен CNN International.
Перевод выполнен RT.
Дата выхода в эфир 24 апреля 2012 года.