Диалог между режимом Асада и оппозицией - единственный рациональный выход из вооруженного конфликта в Сирии. Об этом заявил постпред России при ООН Виталий Чуркин в интервью RT. По его словам, свержение режима Асада приведет лишь к эскалации насилия.
Мы возвращаемся к главной истории – поездке российского министра иностранных дел в Сирию. Визит Сергея Лаврова проходит на фоне разгара насилия в стране. Международный диалог о том, как урегулировать конфликт, тоже зашел в тупик. И сейчас к нам в прямом эфире из Нью-Йорка присоединяется постпред России при ООН Виталий Чуркин.
Спасибо, что уделили нам время. Итак, западные страны заявляют, что у России и Китая руки в крови, потому что они отказались поддержать призыв к отставке Асада. Что вы на это ответите?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН, постоянный представитель России при ООН: Наши усилия направлены на прекращение кровопролития в Сирии. Те, от кого мы слышим обвинения, сами в своё время раздували этот гражданский конфликт. Я не хотел бы уподобляться послам некоторых стран и опускаться до истеричных обвинений, но им не помешало бы вспомнить и о том, что они сами делали в Сирии. Эти страны поддерживали оппозицию, порой – поставками оружия. Они вели агитацию за смену режима.
Я думаю, история покажет, что именно Россия сейчас делает все возможное, чтобы остановить насилие. Мы продолжим наши усилия, чтобы разрешить конфликт мирным путем и предотвратить его эскалацию до уровня гражданской войны.
Дипломатические усилия по мирному разрешению сирийского конфликта идут уже довольно давно, но результатов пока нет. Считаете ли вы, что стороны конфликта всё еще могут начать переговоры и прийти к компромиссу?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Я считаю, что это единственный возможный вариант решения конфликта. Любой конфликт должен разрешаться через переговоры. Сейчас, на мой взгляд, ситуация может развиваться по двум сценариям. Первый - прямая атака против режима, которую, к сожалению, в последнее время ведут многие, в том числе самые важные международные игроки, выступающие за смену режима. Они пытались разрешить кризис прямым свержением действующего правительства в Дамаске. Но это приведет к дальнейшему насилию и спровоцирует гражданский конфликт, который распространится далеко за пределы Сирии.
Второй сценарий, более рациональный и единственный, который должно поддержать международное сообщество, - это продолжить усилия для того, чтобы обеспечить начало переговоров между конфликтующими сторонами и найти политическое решение конфликта без дальнейшего кровопролития. Мы, разумеется, поддерживаем второе решение, и именно поэтому мы приглашаем представителей сирийской оппозиции приехать в Москву, чтобы встретиться с делегацией сирийского правительства или начать диалог в любом другом месте, которое обе стороны сочтут приемлемым.
К слову о кровопролитии. Сирийские активисты заявляли, что, с тех пор как Россия и Китай заблокировали резолюцию, требовавшую от сирийской армии прекратить насилие, атаки правительственных сил на Хомс, где сосредоточены силы оппозиции, стали намного интенсивнее. Многие называют то, что произошло в Хомсе, «резней», устроенной сирийской армией. Счет жертв идет на сотни. Считаете ли вы, что в этом можно винить Москву? Действительно ли эта кровь на руках России и Китая?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Некоторые действительно пытаются изобразить ситуацию именно таким образом, но атаки на Хомс начались за несколько дней до голосования по резолюции. Я не хотел бы кого-то оправдывать, но давайте проанализируем ситуацию. В городе работала миссия наблюдателей Лиги арабских государств, и все видели, что, по мере того как правительственная армия отступала из определенных городов и регионов, их захватывали вооруженные повстанцы. Это путь к продолжению и эскалации конфликта. Мы представили поправки к проекту резолюции, требовавшие не только того, чтобы правительство вывело свои силы из занятых ими городов, но и чтобы силы оппозиции проявили сдержанность и перестали оказывать военное давление на население городов, пользуясь выводом из них правительственных войск.
Это и стало камнем преткновения, который помешал Совбезу достичь консенсуса на голосовании по резолюции. Анализируя ситуацию, возникшую в Совете Безопасности третьего и четвертого февраля, я могу сказать, что, если бы наши коллеги согласились продлить обсуждение еще на два или три дня, перед тем как голосовать, мы могли бы найти общий язык, найти решение, которое действительно помогло бы прекратить насилие в Сирии и придало бы политическим усилиям Лиги арабских государств дополнительный импульс.
Вероятно, произошло недопонимание по поводу одного из предложенных нами дополнительных пунктов, требовавшего от сил оппозиции одновременного с силами правительства выхода из занятых городов. Наши коллеги по Совету Безопасности уже после голосования истолковали этот пункт как обращенное к вооруженным группировкам требование освободить города первыми. Слово «одновременно», как мне кажется, имеет другое значение. Наши коллеги неправильно поняли какую-то из наших формулировок, но в обсуждении и поиске точных и удовлетворяющих все стороны формулировок и заключается работа дипломата. После того как формулировки найдены, задача дипломатов – обеспечить вывод войск и принести мир в сирийские города, где сейчас происходят кровавые вооруженные столкновения. К сожалению, пока это не достигнуто.
И последний вопрос (у нас заканчивается время): почему европейские страны: Франция, Италия, Испания – вывели своих послов из Сирии, в то время как российский МИД, напротив, планирует встречу министра Лаврова с сирийской стороной в Дамаске?
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Я не вижу здесь связи. Эти страны имеют право самостоятельно оценивать политическую и военную ситуацию в Сирии и принимать соответствующие решения. Я думаю и надеюсь, что другой мотивации у них не было, потому что некоторые, конечно, могли бы истолковать этот шаг как подготовку к каким-то агрессивным действиям со стороны этих стран. Я надеюсь, что эти шаги были сделаны исключительно на базе анализа уровня безопасности в Сирии посольствами этих стран.
С нами был Виталий Чуркин, постоянный представитель России при ООН. Большое спасибо за интервью.
ВИТАЛИЙ ЧУРКИН: Спасибо.
