Президент и Сенат будут работать над новым договором с Россией по контролю над вооружениями вплоть до самых праздников. Россия не желает вносить в подписанный договор изменения, но с кем же мы сейчас пытаемся договориться? Является ли Россия истинным другом США? Вот несколько главных вопросов, в которых США и Россия солидарны.
Россия - друг или враг?
С обсуждением нового договора об СНВ, который проходит сенатскую ратификацию, перед американцами встает вопрос о статусе России: кто она для США - друг, враг, союзник? В ряде вопросов страны активно сотрудничают, но сохраняются между ними и серьезные разногласия.
Россия следует резолюции ООН и согласна не поставлять Ирану свои ракеты С-300. Кроме того, она обещает сотрудничество и помощь в организации транзитных поставок грузов для войск США в Афганистане. Кроме того, Россия осудила северокорейские ядерные испытания и поддерживает назначенные санкции.
Но есть и проблемы. Оккупация Россией двух регионов Грузии, противостояние строительству систем противоракетной обороны в Восточной Европе. Также Россия вопреки нашим пожеланиям поставляла оружие антиамериканскому правительству Уго Чавеса.
Стивен Пайфер – бывший посол на Украине и старший научный сотрудник Брукингского института. Он присоединяется к нам в прямом эфире. Посол, мы рады Вас видеть. Одно из новейших слов в городском просторечии – frenemy, это своего рода токсичная смесь друга и врага. И если поискать этот термин в Интернете, вам попадутся десятки тысяч упоминаний России. Как бы Вы оценили наши отношения: друзья, враги, союзники – что именно?
СТИВЕН ПАЙФЕР, бывший посол США на Украине: Думаю, это нечто среднее. Конечно, отношения между США и Россией намного лучше, чем даже два с половиной года назад. И есть много вопросов, в которых Россия оказывает нам ценное содействие. Это вопрос приостановки иранской ядерной программы, предоставление доступа к поставкам для сил Америки и НАТО в Афганистане. И даже противоракетная оборона: когда президент Медведев был в прошлом месяце на саммите НАТО в Лиссабоне, он согласился начать и развивать сотрудничество НАТО и России по вопросу противоракетной обороны.
Но также есть моменты, в которых мы друг с другом не согласны. Например, мы по-прежнему не пришли к согласию по грузинской проблеме. Так что перед нами смесь из вопросов, по которым мы можем сотрудничать, и вопросов, в которых мы расходимся. К счастью, основная тенденция, по-видимому, скорее, направлена на сотрудничество, а не на разногласия.
Один из вопросов, в которых мы сейчас расходимся, - это интерпретация договора об СНВ, он в настоящее время обсуждается в Сенате США. Несколько минут назад я говорил с сенатором США Джоном Баррассо, и он наряду со многими другими республиканцами говорит: «Послушайте, если вы прочтете преамбулу, то увидите, что она разрешает России увязать наступательные и оборонительные стратегические вооружения, тем самым ограничивая наши системы противоракетной обороны». Вы так же это интерпретируете?
СТИВЕН ПАЙФЕР: На самом деле я уже прочитал и преамбулу, и сам договор, и протокол к нему, и приложения. Преамбула гласит, что упомянутая взаимосвязь существует, однако это лишь констатация факта. Она ни к чему не обязывает. И в действительности даже в прошлой администрации, которую возглавлял Джордж Буш-младший, говорили о взаимосвязи между наступательными и оборонными силами.
Далее, русским, конечно, не нравится американская противоракетная оборона – это правда. Но если вы вернетесь в 1991-й, когда русские подписывали договор СНВ-1, они прибегали к аналогичным угрозам. Они говорили: «Если американская противоракетная оборона будет развиваться, мы, возможно, будем вынуждены выйти из договора».
Позвольте Вас прервать на этом месте, поскольку, как мне кажется, Вам стоит обратить внимание на заявления кремлевских руководителей. Президент России заявил, что, цитирую, «договор утратит законную силу, если произойдет смена обстановки», и здесь подразумевается обстановка в вопросе противоракетной обороны.
Российский же министр иностранных дел несколько месяцев назад заявил буквально следующее: «Договор содержит юридически обязательное положение о связи между стратегическими наступательными вооружениями и стратегическими оборонительными вооружениями». Разве это не подтверждает идею о том, что, хотя бы с точки зрения русских, преамбула ограничивает нашу противоракетную оборону?
СТИВЕН ПАЙФЕР: Я полагаю, во втором случае российский министр просто оговорился. Речь идет о формулировках в преамбуле, которые ничего не ограничивают. Я бы хотел здесь подчеркнуть две вещи. Во-первых, русские, как и США, по условиям договора имеют право выйти из него в любой момент. Однако во-вторых, беспокойство России касается противоракетной обороны, которая бы создала угрозу российским стратегическим наступательным силам.
Между тем администрация и Конгресс говорят о противоракетной обороне, которая призвана защитить США от ограниченного ядерного удара со стороны Северной Кореи или Ирана. Думаю, когда русские увидят эту противоракетную оборону, они в конечном счете осознают, что никакой проблемы нет.
Похоже, дело идет к одобрению договора. По крайней мере так говорят наши продюсеры на Капитолийском холме, а они почти никогда не ошибаются. Посол Стивен Пайфер, большое спасибо Вам за комментарий.
СТИВЕН ПАЙФЕР: Спасибо Вам.
Дата выхода в эфир 21 декабря 2010 года.
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
