В интервью телеканалу France 2 российский премьер-министр пообещал сделать все, чтобы обеспечить безопасность гостей и участников Олимпиады в Сочи.
Это хорошая сделка для французских производителей. Один такой вертолетоносец стоит 30 миллионов евро*. Для нас эта сделка может представлять интерес только в том случае, если она будет осуществляться с параллельной передачей технологий, для того чтобы наше судостроение – военное или гражданское - получало бы доступ к технологиям, что затем стало бы толчком к развитию.
Мы достаточно хорошо сотрудничаем в сфере авиастроения. Французские партнеры разрабатывают двигатель самолета Super Jet-100 на Дальнем Востоке. Я был на предприятии - это далеко от Франции, - я слышал французскую речь, на которой говорили рабочие, заканчивающие работу над моторами для «Мистраля» прямо на месте. В первую очередь, военные Генерального штаба должны решать, как его применять и где что производить.
Для меня важно, что будет производиться на российских предприятиях и в каком объеме.
Вопросов очень много, и на экспертном уровне он еще как следует не прорабатывался. Надо начать эту работу - потом посмотрим.
Но в целом российский военно-промышленный сектор достаточно развит. Россия, как вы знаете, является одним из самых крупных в мире производителей вооружений и занимает одно из ведущих мест в мире на мировом рынке вооружений.
Как в любой другой отрасли, обмен компетенцией, обмен технологиями, обмен конечными результатами этого производства является, безусловно, полезным, ведь это относится, прежде всего, к области высоких технологий. Это первая часть.
А вторая часть заключается в том, что сотрудничество в такой же чувствительной сфере, как военное снаряжение, безусловно, ведет к повышению доверия. И для нас это не менее важно, чем первая, экономическая часть.
Продолжая тему отношения меду Россией и Францией, вы дружили, часто на показ, с Жаком Шираком. Какие отношения у Вас с Николя Саркози?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Отношения с господином Саркози, личные отношения добрые, товарищеские и, я бы сказал, даже дружеские. Я хотел бы отметить, что общение между лидерами государств продиктовано не только, а, может быть, даже не столько личными симпатиями либо антипатиями, сколько общими интересами. Россия и Франция - очень давние, исторически давние партнеры. У нас есть взаимные совпадающие интересы Франции и России.
Мы взаимно преследуем эти интересы для того, чтобы обеспечить защиту и безопасность наших стран, способствовать социальному и экономическому развитию.
Я уверен, что именно эти соображения лежат в основе наших отношений с руководителями Франции - и с господином Шираком, и с господином Саркози, и с премьер-министром Франции господином Фийоном.
С господином Шираком я работал дольше. Естественно, у нас было больше контактов. Это очень интересный человек, очень интересный. У него энциклопедические знания, без всякого преувеличения. В каком бы формате мы ни собирались - в виде «восьмерки», в других форматах, форумах - он почти везде был в центре внимания. И не в связи с какими-то особенностями его поведения, а именно в силу эрудированности и готовности к глубокому обсуждению любой повестки, находящейся в поле зрения, внимания коллег, когда мы собирались для обсуждения той или иной проблемы.
С сегодняшними руководителями Франции мне пришлось работать меньше, но тем не менее эстафетная палочка очень добрых, дружеских отношений от бывшего президента Франции господина Ширака, безусловно, была передана сегодняшнему поколению руководителей - и президенту Саркози, и премьер-министру Фийону. А мы этим тоже очень дорожим. Я лично надеюсь, что так будет и дальше.
Десять дней назад мир следил за Израилем и сектором Газа. Требует ли сегодня Россия немедленного снятия блокады с сектора Газа в связи с последними событиями?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Мы всегда выступали за снятие блокады. Я не считаю, что такими способами можно эффективно решать проблемы, которые стоят перед регионом. К сожалению, у себя, внутри страны проходили такие же драматические ситуации и испытания. Я уверен и искренне убежден, что такими способами стоящие в регионе проблемы не решить. Я не говорю, какими их можно решить, но такими средствами, которые можно поставить под сомнение, нельзя.
Что касается акции в отношении гуманитарного конвоя, то Вы знаете нашу позицию: она была сформулирована представителем России в Организации Объединенных Наций. Мы с осуждением отнеслись к тому, что произошло. Мы скорбим по жертвам. И что особенно трагично - это то, что акция была совершена в нейтральных водах. Это совсем что-то новое и требует, конечно, внимательного рассмотрения. Нужно сделать все, чтобы ничего подобного не повторилось.
Я хочу подчеркнуть, что мы всегда исходили из того, что все люди, проживающие в этом регионе, имеют право на собственное безопасное развитие в безопасных условиях, включая Израиль. Но какими средствами решать эти проблемы, как добиваться этой цели - это вопрос, который после трагических событий последнего времени требует отдельного рассмотрения, отдельной дискуссии.
Несколько месяцев назад произошел кризис доверия в зоне евро. В России есть достаточно большие валютные запасы в евро - около 40%. Доверяете ли Вы по-прежнему евро, верите ли Вы в европейскую валюту?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Да-да, мы доверяем. Иначе не держали бы такое количество наших средств в европейской валюте.
Да, проблемы есть. Я не хочу обсуждать, откуда возникли эти проблемы. Европейские лидеры об этом говорят много и убедительно. И, на мой взгляд, верно. Нужно повышать дисциплину, нужно следить за дефицитами бюджета. Много еще что нужно делать. Нужно менять валютное законодательство. Нужно, чтобы законодательство было одинаковым на сколько это возможно, для всех членов Евросоюза.
Но в целом фундаментальные основы европейской экономики остается крепкой. Есть безусловные лидеры стабильности. Это экономика Германии, Франции. И никто не хочет разрушать Евросоюз. Без евро все будет по- другому.
Разрушение этой структуры, которая создана усилиями многих поколений и так тяжело, - а я убежден, что это абсолютно правильный процесс, позитивный в целом для мира, для мировой экономики, для мировой безопасности, - нет заинтересованных в разрушении Евросоюза. Да и объективных условий для падения евро тоже не существует. Да, есть какие-то сложности, временные сложности. Конечно, Европейскому центральному банку подпечатать немножко банкнот. Европейский центральный банк заявил, что готов скупать государственные обязательства. За счет чего скупать-то будет? В основном, конечно, за счет эмиссии.
Но я считаю, что это огромное количество – 30 миллионов человек**. Многие используют евро как свои резервы. Евро в ходу во многих странах мира. Я не думаю, даже уверен, что эта маленькая эмиссия на европейской экономике не отразится как-то уж особенно негативно. В конце концов, есть резервы, которые также можно задействовать.
По моему мнению, в целом европейские экономические власти действуют абсолютно корректно и правильно. И это - еще одно подтверждение того, что мы не хотим менять своего отношения к евро как к резервной валюте, как части нашего резерва в данный момент.
Говоря о России и сравнивая ее с Францией, существует беспокойство, поскольку в России, где, безусловно, есть демократия, ущемляются права тех, кто выступает против власти, как, например, СМИ, а преступления против журналистов остаются безнаказанными. Недавно Европейский союз выразил свою серьезную обеспокоенность. Понимаете ли Вы это беспокойство?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Понимаю. Это давняя традиция европейских стран - навязывать свои стандарты и правила. Вспомните период колонизации Африки. Европейцы приходили туда и устанавливали свои правила и стандарты. Что они делали? Они обучали аборигенов и цивилизовывали их.
У меня такое чувство, что эта давняя традиция трансформировалась в демократизацию там, где европейцы и наши западные партнеры хотели бы тверже стать на почву, чтобы чувствовать себя более уверенно. Ведь существуют очень древние цивилизации в разных регионах мира, цивилизации, которые следует уважать.
Что касается нарушений, то они есть везде. Если мы возьмем, например, нарушение прав человека во французской пенитенциарной системе, в тюрьмах...
Вы считаете, что это сравнимо?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Абсолютно. Ведь международные правозащитные организации пару лет назад написали толстые фолианты по поводу того, как нарушаются права французских граждан во французских тюрьмах. Есть такие нарушения, с этим нужно бороться.
Я думаю, что и в российской политической системе многое подлежит корректировке, изменению, улучшению, но это естественный процесс взросления всего общества - не фрагментарно, а всего организма. И мы идем по этому пути. Царизм, потом сталинизм, коммунизм. А с начала 1990-х годов стали строить общество по другим принципам. Это требует времени.
Думаете ли Вы, что модель демократии, западная модель - это не очень хорошая модель, в частности, для России в настоящее время?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: А Вы можете мне сказать, что такое «западная модель демократии»? Вот во Франции существует одна модель, в Соединенных Штатах - другая модель. Мне один французский политик как-то сказал: на выборах в США - в Сенат, в Конгресс, тем более на президентских выборах - без мешка денег делать нечего, бесполезно выходить. В чем демократия? Демократия для кого? Тех, у кого много денег? Вот в США - президентская республика, в Великобритании - монархия. Это все элементы демократии. Какой демократии? Нет единой «западной демократии». Ее не существует.
Вот смотрите. Не будем сейчас Францию трогать: мне туда скоро ехать. Я не хочу приводить примеры из французской политической жизни. Мой хороший приятель - Тони Блэр. Его партия победила на выборах и победила под его лидерством. В значительной степени - я думаю, Вы со мной согласитесь - избиратель голосовал за партию, за программу, но и за самого Тони Блэра. Потом по внутрипартийным соображениям лейбористы приняли решение, что Блэр должен уйти, а его место должен занять другой человек. Тони ушел, его место тут же занял господин Браун и автоматически стал премьер-министром, первым лицом государства. Без выборов. Это что? Демократия? Да, это демократия. Но она вот такая - хорошая или плохая, какая есть.
Я очень много дискутировал с американскими коллегами. И говорил: как же так получается, что у вас большинство населения проголосовало за одного человека, а президентом стал другой человек? В силу системы выборщиков. На что американские коллеги мне ответили: Вы туда не лезьте, мы к этому привыкли, так и будет. Мы не лезем. Так почему Вы считаете, что Вы можете лезть к нам? Мы сами разберемся, что нам делать.
Более личный вопрос. Часто во Франции публикуют фотографии, на которых Вас можно видеть на рыбалке, с животными, часто с обнаженным торсом и с охотничьим ножом на боку. Нужно ли выставлять образ сильного человека, чтобы управлять Россией?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Я думаю, что управлять вообще должен человек, который обладает соответствующими качествами для организации процесса управления. Это касается и маленькой фирмы, и какого-то учреждения культуры, и средства массовой информации - что очень сложно, потому что в средствах массовой информации работают люди очень специфические: у каждого свое мнение, каждый считает себя человеком очень компетентным, если не гениальным, а управлять таким коллективом очень сложно. Что уж говорить о стране! И здесь величина экономики или величина территории страны не имеет принципиального значения. Конечно, есть разница между Соединенными Штатами и Люксембургом, безусловно. Но ответственность первого лица за те проблемы, которые оно решает, уверяю Вас, в Люксембурге не меньше, чем в Соединенных Штатах. И я считаю, что Люксембургу повезло, что есть нынешний премьер-министр, который является действительно, несмотря на небольшой размер государства, крупным политическим европейским деятелем. И это, конечно, всегда особое чувство, когда на тебе лежит большая ответственность. Поэтому да, конечно, нужны какие-то особые качества для организации процесса управления.
Я затронул в беседе проявления сильного характера, потому что мы обратили внимание на то, что Вы любите показать себя определенным образом, как человека действия, например на природе или на татами.
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Вы знаете, я дзюдо занимаюсь с детства. И было бы нелепо, если бы я начал это скрывать или вдруг начал пиарить то, к чему я не имею никакого отношения. У меня все-таки черный пояс по дзюдо. Это одно из дел всей моей жизни: всю жизнь я занимаюсь этим видом спорта. И когда это впервые было продемонстрировано в средствах массовой информации, привлекло такое большое внимание, скажу вам честно: я был очень удивлен, потому я здесь не видел ничего необычного. Для меня это - текучка, рутина если хотите, то, чем я занимался каждый день. Ну не каждый день - через день. А когда на спортивные сборы ездил - у меня был период, когда я готовился к выступлениям на первенстве Советского Союза, - каждый день были тренировки в составе сборной страны. Я так и не выступал на этих соревнованиях, но принимал участие в тренировочном процессе. Это часть моей жизни. Я даже не знаю, что здесь сказать. Ну что же мне, скрывать это?
Сейчас в стране есть Президент, Премьер-министр. Кто сейчас в данное время принимает последнее решение? Россиянам кажется, что это Вы. По крайней мере те, кого мы встречали.
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: Вы знаете, ничего здесь секретного нет. Всем хорошо известно: когда подошел срок окончания моих полномочий, я самым активным образом поддержал кандидатуру Дмитрия Медведева на пост президента. Мы знакомы с ним очень давно, но дело не в знакомстве. Важно то, что мы долго вместе работали. Уже тогда я многие решения предварительно прорабатывал в Администрации Президента Путина, которую возглавлял именно господин Медведев. В этом смысле можно сказать, что он является одним из соавторов нашей внутренней и внешней политики.
Да, после выборов роли изменились. Но у Правительства Российской Федерации в соответствии с Конституцией и законами России очень много собственной компетенции, за которую Правительство отвечает самостоятельно. Есть вещи, которые находятся в исключительной компетенции президента. Объем работы – колоссальный. Нет необходимости вмешиваться в компетенции друг друга. Вот сейчас мы работаем над бюджетом страны. В условиях сократившейся экономики и сокращения доходов бюджета мы, конечно, должны подумать и о расходах. А мы ведь раньше, на подъеме экономики, напланировали очень много. И теперь нам надо принимать решение, как нам консолидировать уменьшившиеся ресурсы на важнейших направлениях. Нужно определить эти важнейшие направления. Это очень сложная и подчас даже болезненная задача.
Имею в виду, что мы не отказываемся от выполнения наших социальных обязательств. Возможно, не все во Франции знают, что в условиях кризиса мы приняли решение повысить пенсии в этом году сразу на 46%. А со следующего года мы намерены проводить крупномасштабную реформу в сфере здравоохранения. Это требует больших ресурсов.
Вот когда возникают какие-то ключевые проблемы, нам, конечно, нужно с президентом Медведевым иметь согласованную позицию. И я, так же как прежде, не считаю зазорным снять трубку и сказать ему: «Нужно поговорить». Мы вырабатываем единую позицию, которая становится еще более крепкой, устойчивой. Ведь, знаете, всегда идет борьба мнений, борьба мотивов. Кто-то приходит ко мне, кто-то - к президенту Медведеву. И мы, когда чувствуем, что возможна какая-то разбалансировка, встречаемся, и принимаем единое согласованное решение и проводим его. Так же и он звонит мне: «Знаете, надо переговорить. Есть проблема, нужно Ваше мнение». Это нормальный, естественный процесс, который лишен самолюбования и желания проявить свои властные полномочия. Наоборот, это стремление к поиску наиболее приемлемых, наиболее эффективных решений экономических и внутриполитических проблем, а в отдельных случаях и внешнеполитической сферой.
Или вопросы безопасности, например. У нас президент - Верховный главнокомандующий Вооруженными силами, а Правительство должно определить объем бюджета Министерства обороны. Правительство должно определить, как и каким темпом мы будем развивать оборонно-промышленный комплекс, в том числе и судостроение. И здесь возникает вопрос «Мистраля» и других проектов подобного рода. Но некоторые проблемы, в решении которых наши полномочия ограничения, и мы, конечно, встречаемся и обсуждаем. И, уверяю Вас, у нас сложилось очень эффективное взаимодействие.
Есть ли у нас время, чтобы задать последний вопрос, самый последний вопрос и потом Вы можете быть свободны? И последнее, господин премьер-министр. Через 4 года здесь, в Сочи пройдут Олимпийские игры, и в связи с тем, что происходит на Кавказе - я имею в виду все эти взрывы, которые происходят на российской земле, время от времени: на достаточном ли уровне будет обеспечена безопасность иностранных делегаций, которые приедут на Олимпийские игры через 4 года?
ВЛАДИМИР ПУТИН, премьер-министр России: У нас достаточно компетентные, хорошо организованные и оснащенные, имеющие большой опыт обеспечения безопасности специальные службы и органы правопорядка. Кстати говоря, мы очень хорошо в этой сфере работаем с французами. Могу сказать, что с французскими спецслужбами у нас, пожалуй, налажены партнерские отношения лучше, чем с кем-либо из других европейских стран. Очень профессионально, очень конкретно и в партнерском духе, в духе доверия. Опираясь на собственную компетенцию, на поддержку наших коллег в Европе и вообще во всем мире, я уверен, что мы сделаем все для того, чтобы обеспечить безопасность гостей и участников соревнований. И не сомневаюсь, что мы это сделаем.
Что касается ситуации в регионе: да, она неспокойна давно. Но не в районе Сочи, слава Богу. Мы будем работать в этом регионе постепенно. Ну а что касается самого Сочи и олимпийских объектов, то, конечно, будут предприняты все максимальные усилия для того, чтобы избежать каких-либо сбоев.
То же самое говорили, ту же озабоченность проявляли некоторые наши коллеги и средства массовой информации перед проведением «восьмерки» в Петербурге. Никаких проблем, как Вы помните, не возникло. Все было тщательно продумано и проведено на самом высоком уровне.
Но сейчас мы делим бюджет и определяем, кому сколько достанется при проведении Олимпийских игр. И наши специальные службы хотели бы получить и получить побольше, поэтому они порадуются Вашему вопросу, скажут: «Дай нам еще, потому что нам нужно обеспечить безопасность». Но мы дадим им ровно столько, сколько нужно для обеспечения этой безопасности, но не больше.
Спасибо большое, господин премьер-министр, что ответили на наши вопросы здесь, в Сочи.
Дата выхода в эфир 09 июня 2010 года.
* 300 миллионов евро (прим. RT)
** 300 миллионов человек (прим. RT)
