Politico: Путинизм был востребован Россией, и он переживет своего создателя
Журнал Politico решил представить, каким должен быть человек, который придет на смену Владимиру Путину. В отличие от сторонников либеральной демократии, большинство россиян убеждено в необходимости сильного государства. А значит, авторитарный госкапитализм востребован народом, и преемник Путина наверняка будет ему следовать, утверждает автор статьи.
Reuters
Украинский кризис явно входит в стадию длительного застоя. Так что, по мнению американского историка Вальтера Лакера, имеет смысл представить, будет ли в будущем Россия такой же «упрямой» в отношении Запада. Кто пройдет по стопам «автора» этого «упрямства» — Владимира Путина?
Очевидно, пишет автор на страницах Politico, что на нынешнем этапе в своей истории России требовался Путин. Но нуждалась ли она в «путинизме»? Переживет ли авторитарная идеология, вращающаяся вокруг государства, того российского лидера, который стал ее олицетворением? По мнению историка – наверняка переживет.
После неудачи с Советским Союзом России нужно было новое ощущение миссии, новая русская идея. Именно это и принес с собой Путин. Подробного описания этой идеологии нет, но еще в 1999 году аналитический центр – под руководством политика и будущего министра экономического развития Германа Грефа – подготовил идеологическую платформу для избирательной кампании Путина. В ней заявлялось, что для преодоления величайшего кризиса в своей истории России нужно мобилизовать все свои ресурсы, что для выживания как единой страны ей нужны единство и «государственность».
И эта потребность не уйдет, указывает Вальтер Лакер. В отличие от сторонников концепции «конца истории», по которой во всем мире должна установиться либеральная демократия, россияне чувствуют необходимость в сильном государстве. Есть уверенность, что в основе русского характера лежит «анархическая склонность» и что без дисциплины, проводимой государством, работать не будет никто и ничто, а страна развалится. К тому же россияне верят, что Россия может существовать лишь в качестве великой державы для реализации «богоданной» миссии, а демократическая Россия будет для этого недостаточно сильна. В этом – слабость всех демократических движений в стране на протяжении ее истории, комментирует историк.
Самый важный компонент путинизма — это антизападничество. Его истоки не совсем ясны, пишет Politico; до холодной войны существенного антиамериканизма не было. С практической же точки зрения «это связано с необходимостью для ФСБ – организации-наследницы КГБ – оправдывать свое существование, бюджет и политику». Путин – выходец из КГБ, напоминает издание; если Россия не защищена против своих опасных и хитроумных врагов, ее снова уничтожат. Поэтому нужно сохранять огромные и дорогостоящие правоохранительные органы, которые возглавляет «новая знать этой страны».
Есть, конечно, все причины полагать, что культ личности Путина длиться не будет. Это нехарактерная черта в российской истории, утверждает американский эксперт: ни один министр царской эпохи не удостоился того, чтобы в его честь называли водку, леденец, мороженое или морозоустойчивый помидор. «Может быть, он на это напросился своими приключениями с голым торсом в Сибири и Тыве. Может быть, это случилось потому, что он выглядел намного моложе и подвижнее Брежнева и его непосредственных преемников».
Впрочем, путинизм, как госкапитализм, тоже не имел особого успеха. Авторитаризм как явление не нов в российской истории, и все его преимущества редуцируются из-за неэффективности и коррупции. Есть парламент, в котором оппозиция – не в оппозиции; есть свободная пресса, но она ограничивается маленькими газетами, а критика не очень сильная. Поиски политической доктрины в России не имеют аналогов, ведь каждый случай отхода от коммунизма (в Китае, Вьетнаме, Восточной Европе) был разным. «Но путинизм выживет, потому что он не был катастрофой, а в настоящий момент альтернатив у него нет».
Оппозиция сейчас еще более антидемократична и находится еще правее по политическому спектру, а большинство россиян считает свою страну осажденной крепостью, окруженной злонамеренными врагами. Хаос 1990-х вызвал потребность в наборе убеждений, подобном путинизму. В будущем он может сменить имя, но по сути останется таким же. Обозреватели российской жизни отмечают, что в стране нет большого запроса на новые идеологии. Споры между людьми происходят из-за финансов, утверждает Вальтер Лакер.
Когда Владимир Путин стал президентом в 2000 году, ни экономика, ни государство не работали. Возможно, не будучи экономистом, Путин не вполне осознавал всей серьезности ситуации, но премьер-министром сделал Михаила Касьянова, который провел ряд важных и успешных реформ в экономике. Касьянов, однако, был не согласен со стилем руководства Путина – сломом разделения властей и «вертикалью власти». После своей отставки он присоединился к оппозиции, но особого успеха не имел, «а его политическая карьера закончилась», описывает историк на сайте Politico.
Президентство Путина началось неблагополучно: через три месяца после инаугурации, в августе 2000 года, случилась катастрофа с ядерной подлодкой «Курск», а в 2002 году случился теракт в театре на Дубровке. Популярность Путина после обоих инцидентов пострадала не сильно. «Может быть, было представление, что несправедливо винить [в произошедшем] его лично. Возможно, было ощущение, что России нужна сильная рука, лидер, что власть государства нужно восстановить, что страна должна вести более напористую, националистическую внешнюю политику – и что при Путине она получит то, что нужно».
Но прежде всего Путину повезло, что цены на нефть и газ росли, уверен автор статьи. В 1994 году цена на нефть была 16 долларов. В 2002 году – 22 доллара, в 2004 году – 50 долларов, в 2008 году – 91 доллар и держалась на этом уровне пять лет. С 2001 по 2007 годы экономика росла в среднем на 7% в год, а к 2006 году ВВП удвоился по сравнению с ельцинским периодом. Россия выплатила все свои долги, появился средний класс, пенсии удвоились. «Короче, почти все выиграли от этого благоденствия, которую приписывали не удаче, а мудрому и эффективному руководству Путина. Это был один из самых поразительных примеров везения в новейшей истории».
Представление об экономике, предполагает Вальтер Лакер, Путин сформировал во время пребывания в Германии – по мотивам западногерманиской модели. Он был за рыночную экономику с ограничениями и с изрядной долей госконтроля. При этом он пресекал попытки олигархов обрести политическую власть; те, кто, как Михаил Ходорковский и Борис Березовский, не подчинялись новым правилам, оказались в лагере или за границей. При этом появилась новая группа «супербогачей», таких как Геннадий Тимченко, — лично известных Путину и таких, на чью преданность он мог рассчитывать.
Новыми правителями России стали не олигархи, а бывшие коллеги Путина из Санкт-Петербурга или КГБ. Были среди них и выходцы из правоохранительных органов, парочка «либералов» (первое время), и все – люди, достойные доверия. Стиль руководства был авторитарным. Взгляды самого Путина долгое время оставались загадкой. Он за либералов или консерваторов? За перемены в стране или за успокоение страны после многих лет неспокойствия? Вряд ли от выходца из КГБ стоило ожидать демократизации общества, но примет ли он те перемены, которые произошли при Горбачеве? Где-то к 2005 году создалось впечатление, что самыми сильными были консервативные и националистические импульсы, а близко работавшие с Путиным называли его очень осторожным, патриотичным и недоверчивым, подытоживает американский историк.
«Видимо, он никогда не верил в социализм, не говоря уж о коммунизме. Он определенно не считал, что Россия готова быстро – или вообще как-то – двигаться по пути демократии». Многое написано о мужественности Путина, о его активности в дзюдо и других видах спорта, о том, как он «поцеловал тигрицу», как он в роли «отца народа» сталкивался с экономическим кризисом. Его рейтинг не без помощи государственных СМИ превысил 80%. Многие лидеры 20 века, у которых был схожий рейтинг, становились объектом культа личности. Но справедливо и то, что Путин отлично вписывался в роль того лидера, которого россиянам в тот момент хотелось. «Демократические институты не были востребованы, но зато страна хотела лидера, отличавшегося силой и уверенностью», — пишет Politico.
«Большинство россиян пришло к уверенности, что демократия – это то, что происходило в их стране между 1990 и 2000 годами, и что им этого больше не надо». Вальтер Лакер отмечает, что демократия в России была разве что пару месяцев в 1917 году, и отсюда идет укорененное недоверие к ней и представление о том, что демократия – это когда немногие богатеют, а остальные бедные или беднеют больше. Кто бы ни пришел на смену Путину, он вряд ли будет особенно склонен к демократии, считает обозреватель американского журнала.
Естественно, этот человек должен будет принадлежать к новой «знати». Он должен быть способным, «но не слишком, чтобы не рисковать затмить своего предшественника». Его должны считать преданным тому лидеру, который его назначит, и достойным проводить его политику. При Путине государство вернуло себе традиционные функции, эффективность и стало «крупнейшей корпорацией, ответственной за установку правил игры». По мнению обозревателя Politico, «возможно, это и авторитарный режим, но ему необходимо одобрение граждан. И пока оно безусловно».
Фото: Reuters
В нашем паблике в VK самые свежие статьи и сюжеты зарубежных СМИ
Сегодня в СМИ
