С момента инаугурации Президента России Дмитрия Медведева прошло полтора года. Что было сделано, что еще предстоит сделать? На эти и другие вопросы президент ответил в эксклюзивном интервью корреспонденту CNN Фариду Закария, которое вышло в эфир в сентябре этого года.
Позвольте мне объяснить, почему я считаю интервью с Дмитрием Медведевым важным. Когда мы пытаемся понять, каким будет наш мир в будущем: будет ли он мирным, будет ли в нем больше места для международного сотрудничества, - разумеется, все внимание неизбежно обращается к России. В международной системе формируется большое количество новых крупных государств, Китай и Индия – самые очевидные. Но среди всех государств в мире Россия занимает особое место.
Никто с полной уверенностью не понимает, чего же хочет Россия. Хочет ли она быть частью международной структуры власти или она видит данную структуру со слишком прозападным уклоном и хочет отделиться, выступать в качестве оппонента, некой деструктивной силы. Ясно одно: она хочет власти и влияния. С 1990 года она так и не смирилась со своим уменьшенным размером на карте.
Дин Ачесон однажды сказал о Великобритании после Второй мировой войны: «Она потеряла свой статус империи, так и не найдя его», что вдвойне применимо к России. Некоторые, посмотрев на то, что происходит в России, пришли к мнению, что дела обстоят плохо. Особенно за последние несколько лет Россия по ряду принятых ею мер сделала шаги в сторону от демократических принципов и прав человека и даже экономики. Но в целом она остается обществом более открытым и свободным, чем в эпоху коммунизма.
Уже сегодня очевидно, что существуют две России. Одна характеризуется как жестокое полицейское государство, пользующееся нефтяными ресурсами для укрепления власти, удушения гражданского общества, демократии и, конечно же, свободной прессы. Другая Россия – Россия молодого поколения, более современного, имеющего связь с внешним миром, которое в курсе тенденций, происходящих на мировой арене и надеющегося на то, что Россия будет принимать более активное участие в их жизни. В некотором смысле Россия № 1, жестокая Россия, – это Россия Владимира Путина, бывшего президента, а ныне премьер-министра, которого многие до сих пор считают истинным главой страны. Россия №2, я полагаю, более современная, - это Россия президента Медведева.
Это в сегодняшней России вызывает напряжение. Это напряжение, кажется, усиливается. С недавних пор стало ясно, что взгляд на страну у Медведева, действительно, иной. Вероятно, он не является куклой Путина. Он говорит и пишет вещи, в которых достаточно критично описывается политика Путина. Недавно он назвал режим Сталина «преступным» и раскритиковал существование Советского Союза – все это коренным образом отличается от заявлений Путина по этому поводу. Путин всем видом хочет показать, что он является главным, что вся власть находится в его руках. Все это указывает на то, что он вновь будет претендовать на место Медведева и будет снова баллотироваться в президенты. Возможно, мы в который раз станем свидетелями борьбы за власть.
В любом случае давайте послушаем Президента России Дмитрия Медведева.
ФАРИД ЗАКАРИЯ: Спасибо, что согласились на интервью. Многих вопрос этот интересует. Я читал Конституцию…
ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ: Конституцию?
Ф.ЗАКАРИЯ: Российскую Конституцию. И я понимаю вопросы разделения власти Президента и премьер-министра. И моё понимание из того, что я прочитал, заключается в том, что Президент является высшим должностным лицом. Поэтому мой вопрос: являетесь ли Вы на самом деле боссом Владимира Путина?
Д.МЕДВЕДЕВ: Было бы грустно, если бы Вы не задали мне этот вопрос. Я считаю, что наше интервью можно было бы в этом случае считать неудавшимся.
По Конституции в стране есть только один Верховный Главнокомандующий, есть только один гарант Конституции, есть только один глава государства: это Президент страны, с кем Вы сейчас и разговариваете.
Ф.ЗАКАРИЯ: Вы знаете, почему я задаю этот вопрос, господин Президент. Многие люди говорят, что Дмитрий Медведев – прекрасный юрист, он выступает как реформатор, говорит о многом, что происходит в России, точно, но одно мешает: у него нет власти. Власть у Путина. Таким образом, он является церемониальным фасадом, и неважно, что он думает. Что Вы скажете таким оппонентам?
Д.МЕДВЕДЕВ: Понимаете, бессмысленно об этом говорить, но в нашей стране всё так забюрократизировано, что никто даже пальцем не пошевелит без того, пока я не подпишу бумагу, даже если они по-разному оценивают власти. Это абсолютно очевидная вещь для всех, кто хочет в этом разобраться. А те, кто мыслит штампами, пусть мыслят себе. Я понимаю, иногда хочется мыслить так, как создал себе представление.
Ф.ЗАКАРИЯ: Вы хотите сказать, что ничего не пройдёт без Вашей подписи. По сути, значит, Вы принимаете решения в отношении внешней и внутренней политики.
Д.МЕДВЕДЕВ: Мне даже странно от Вас это слышать. Внешней политикой у нас вообще занимается только один человек: это Президент страны, по-моему, это видно, я всё время в командировках провожу. Естественно, что все директивы, все решения принимаются Президентом. Все решения, которые требуют обсуждения, принимаются на Совете Безопасности, но они скрепляются подписью Президента.
Ф.ЗАКАРИЯ: Вы думаете, Вы более либеральны, чем Владимир Путин, или нет?
Д.МЕДВЕДЕВ: Это хорошая постановка вопроса. Владимир Путин, когда встречался со своими коллегами, с политологами недавно, сказал, что мы с ним «одной крови». Вот если под «кровью» понимать наше образование, то это именно так. Потому что хотел бы, чтобы и Вы об этом знали, хотя я уверен, что Вы об этом знаете, но и чтобы знали наши читатели и зрители: у Путина есть юридическое образование, он родился не в разведке и в не в КГБ. Кстати сказать, это один из лучших университетов страны. В этом смысле у нас с ним очень близкие убеждения. Но если говорить о каких-то нюансах, о предпочтениях, то это точно может разниться. У меня есть свои представления, у него есть свои представления. Он эти представления в течение восьми лет реализовывал и, на мой взгляд, реализовывал успешно. Нет одинаковых людей, нет одинаковых руководителей.
Ф.ЗАКАРИЯ: Вы думаете, что у Вас хорошо получается как у президента?
Д.МЕДВЕДЕВ: Об этом, наверное, не мне судить в полной мере, насколько что-то удаётся сделать или нет, хотя есть объективные показатели, они тоже существуют.
Ф.ЗАКАРИЯ: Но если Вы справляетесь, то совершенно правильно для Вас снова постараться избираться в 2012 году, не так ли?
Д.МЕДВЕДЕВ: Если на то будут все условия, почему нет?
Ф.ЗАКАРИЯ: Позвольте мне спросить Вас о российско-американских отношениях. Что Вы думаете о президенте Обаме? Вы ведь много времени провели с ним в переговорах.
Д.МЕДВЕДЕВ: Мне нравится общаться с президентом Обамой. Мы с ним провели мероприятие, достаточно серьёзное мероприятие во время его визита в Россию. Мы с ним провели вместе восемь часов, я посчитал. Это очень немало для такого рода контактов, потому что зачастую переговоры между президентами вместе с официальной частью, обедом продолжаются два – два с половиной часа. Кстати сказать, у нас так часто было с американскими партнёрами до того. В этот раз мы говорили восемь часов. Я благодарен своему коллеге за то, что он всё-таки хочет разобраться во многих проблемах. Это важно. Есть ещё одно хорошее качество: он слушает аргументы, формулирует позицию. Она может не совпадать, допустим, с российской позицией, но это хотя бы результат достаточно продуманной политики, размышлений о том, что полезно, допустим, для Соединённых Штатов Америки, или неполезно. В этом смысле общаться с ним комфортно. Но от нас ждут результатов, а не просто хорошего совместного времяпрепровождения, хотя это тоже важно.
Ф. ЗАКАРИЯ: Помогает ли то, что вы люди одного поколения?
Д. МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что да, и не только одно и то же поколение, но и общеобразовательная база. Я сказал президенту Обаме, когда мы с ним проводили только самые первые переговоры, что в тот момент, когда он возглавлял «Йельское юридическое обозрение»…
Ф. ЗАКАРИЯ: Гарвардское…
Д. МЕДВЕДЕВ: Возможно, Гарвардское, мне казалось, Йельское.
Ф. ЗАКАРИЯ: Он закончил юридический факультет Гарварда.
Д. МЕДВЕДЕВ: Во всяком случае оно было не хуже. Я читал и гарвардское, и йельское юридическое обозрение, будучи аспирантом. Это всё-таки тоже имеет определённое значение. Но посмотрим. Главное, чтобы мы старались услышать друг друга.
Любопытно, когда мы говорим об интервью с президентом Медведевым, меня поразило больше всего в отношении его ответов: он очень интересный человек, который четко формулирует свои мысли. Он за словом в карман не лезет. Кстати, он понимает английский. Он не пользовался наушниками с синхронным переводом во время интервью. Он понял все мои вопросы и говорил со мной до и после интервью по-английски. Но очевидно, не был уверен, что во время официального интервью скажет по-английски именно то, что хочет сказать.
Его рассердило предположение, что он не главный, хотя большинство российских экспертов действительно считают, что вся власть сосредоточена в руках премьер-министра Владимира Путина.
И он очень позитивно расположен к президенту Обаме.
В общем и целом, хорошее начало. Затем мы перешли на темы Ирана, Израиля и возможности войны на Ближнем Востоке.
Материал предоставлен CNN USA. Перевод выполнен RT.
Дата выхода в эфир 28 декабря 2009 года.
