Россия повторяет в Сирии ошибки времен холодной войны, и добром это не кончится, пишет Дэвид Леш на страницах Foreign Policy. Союзник Советского Союза – Египет во главе с Гамалем Абдель Насером уже пытался вмешать в запутанную сирийскую политику в 1950-е годы, и у него это плохо получилось. Почему же российский лидер Владимир Путин считает, что на сей раз все будет иначе? Скорее, эта нынешняя операция станет «началом конца путинизма», прогнозирует Foreign Policy.
Foreign Policy: Путин рискует повторить в Сирии ошибки Абдель Насера
Вероятно, через каких-то полвека историки назовут российские действия в Сирии в 2015 году «началом конца путинизма». Так высадка египетских войск в 1957 году стала «началом конца панарабского насеризма», бурно развивавшегося до того на Ближнем Востоке, пишет Foreign Policy. Попытка Москвы захватить инициативу и отстоять свои стратегические интересы в регионе может обернуться «пирровой победой», как уже было в истории, подчеркивает автор.
Wikimedia
В этой связи автор вспоминает странный инцидент, свидетелем которого он стал в 1989 году в Латакии, где проводил исследования для своей диссертации об истории американо-сирийских отношений: «Остановился я в довольно недорогом отеле, примыкавшем к порту. Прямо рядом с ним, у причала, стоял советский крейсер. Как-то вечером я допоздна пил водку с советскими моряками в прибрежном ресторане. На следующее утро я проснулся резко и внезапно, когда вдребезги разбилось окно в моей комнате. Причиной тому стала серия громких взрывов снаружи. Оказалось, что взрывы прогремели на борту крейсера. Авария? Израильская атака? Нападение США? Длилось это всего несколько минут, и никто не мог сказать, в чем дело». Как потом выяснилось, крейсер внезапно атаковали два сирийских боевых вертолета, при этом погибли два советских матроса. Однако причины этого происшествия до сих пор остаются загадкой, ведь «советская сверхдержава был давней покровительницей Сирии», отмечает автор. По его версии, это мог быть «тонкий намек» Хафеза Асада Михаилу Горбачеву о том, что Дамаску не нравится давление Москвы, которая «подобрела к Западу» и вынуждала Сирию заключить стратегический мир с Израилем, либо просто несогласованные действия «двух безумных или невероятно неумелых сирийских летчиков».
Но как бы то ни было, этот полузабытый инцидент очень драматично показывает, насколько сложны отношения между Сирией и Россией. В период холодной войны «Сирия была нужна русским как плацдарм, чтобы проникнуть в самое сердце Ближнего Востока» — а сирийцы нуждались в российском оружии и политической поддержке, чтобы противостоять Израилю и другим союзникам США в этом регионе. «Это были стратегические межгосударственные отношения покровителя и вассала с многочисленными взлетами и падениями», — пишет Foreign Policy. И нынешняя стратегия Путина, который «настойчиво заявляет поддерживающим оппозиционные группировки странам, что Россия не допустит падения сирийского режима», тоже не нова: она не сильно отличается от поведения Египта в 1950-е годы, считает автор.
«Русские вернулись в Латакию и в ее окрестности. Они создали базу прямо рядом с городом и направили туда примерно 30 боевых самолетов, зенитно-ракетные комплексы для их прикрытия, разведывательные беспилотники, транспортные и ударные вертолеты, танки Т-90 и войска. Это не просто символическое присутствие. В действительности российские самолеты уже совершают боевые вылеты и бомбят районы севернее Хомса, действуя, согласно имеющейся информации, против отрядов сирийской оппозиции», — говорится в статье. Однако Москве следует вспомнить историю и задуматься: в ту же Латакию в 1957 году прибыли две тысячи египетских военнослужащих, которых президент Египта Гамаль Абдель Насер направил туда «под предлогом защиты Сирии от возможного турецкого вторжения».
В тот момент в Сирии после обретения независимости наступил хаос, который отчасти породили ее собственные незрелые политические институты, а также давление различных региональных и мировых сил, которые пытались склонить Дамаск то в одну сторону, то в другую. Эти внешние силы путем подкупа, пропаганды, политического давления, а также тайных и открытых военных акций пытались манипулировать раздробленным сирийским государством, преследуя собственные стратегические интересы. «И все это происходило в самом пекле двух пересекавшихся между собой холодных войн: одной — между арабскими государствами, и второй — между мировыми сверхдержавами», — напоминает автор. Кульминационный для Сирии момент в этой борьбе наступил в августе 1957 года, когда сирийская разведка раскрыла тайный американский заговор с целью свержения правительства в Дамаске: по мнению администрации Эйзенхауэра, оно «опасно сблизилось с Советским Союзом и было готово стать его клиентским государством в самом центре Ближнего Востока».
Во время этого американо-сирийского кризиса и Египет, и СССР утверждали, что они пытаются «спасти» Сирию от злокозненных действий Запада — однако по мере развития событий стало ясно, что их цели расходятся. Насер упорно старался удержать Сирию от вступления в прозападные военные альянсы ближневосточного региона, чтобы предотвратить тем самым изоляцию Египта. И он не собирался никому уступать свои достижения в Сирии — даже СССР, с которым у Египта было «стратегическое, но весьма непростое партнерство». В итоге Египет «завоевал» Сирию, перейдя к действиям, пока другие заинтересованные стороны занимались дипломатией: «Власть Насера над Сирией была настолько сильна, что спустя четыре месяца Дамаск добровольно перешел под его руководство, и они создали единую страну — Объединенную Арабскую Республику (ОАР). Конечно, Москва укрепляла свои позиции в Сирии, однако у насеровского Египта было намного больше точек доступа к этой стране, которые давали ему серьезные преимущества над далекой сверхдержавой», — констатирует Foreign Policy.
Эти события более чем полувековой давности кажутся сегодня очень актуальными, считает автор: «Слушая в последние недели новости из Сирии, я очень живо представлял себе, как какой-нибудь старый арабист в Москве (там их осталось немало) напоминает министру иностранных дел Сергею Лаврову о египетском десанте 58-летней давности. Этих сил было явно недостаточно, чтобы защитить Сирию от военного вторжения турецких войск, которые сосредоточились на границе. Но Насер понимал, что советские предостережения в адрес Турции уже устрашили ее. Так или иначе, высадка войск была в большей степени политическим заявлением с целью усиления египетских позиций в Сирии и укрепления господства Каира в этой стране. Насер подкрепил свои слова делом и перехитрил Советы и их союзников из Сирийской коммунистической партии».
И сейчас, вероятно, какой-нибудь «старый российский арабист» авторитетно посоветует российскому руководству не повторять вновь старую ошибку Москвы, а последовать примеру Каира: захватить инициативу, ввести в Сирию войска, укрепить режим Асада и отстоять российские стратегические интересы на Ближнем Востоке. Однако Кремлю следует с осторожностью относиться к таким советам, предостерегает Foreign Policy: «Насер на собственном горьком опыте убедился, что монопольное право собственности на Сирию может обернуться катастрофой. После спасения Сирии он заковал свою страну в кандалы сирийской матрицы, и это вынудило его с неохотой согласиться на создание Объединенной Арабской Республики. Этот союз быстро развалился, ореол славы над головой Насера погас, а в арабском мире усилились разногласия». В результате это стало «началом конца» чрезвычайно популярного до этого панарабского движения, появившегося после того, как Египет пережил британско-французско-израильское нападение на Суэцкий канал в 1956 году, и Насер стал региональным героем. Однако проблемы, с которыми Египет столкнулся в Сирии, в конечном итоге привели к катастрофической Шестидневной войне 1967 года.
Некоторые сейчас усматривают в нежелании администрации Обамы действовать в Сирии более активно и напористо стратегическую необходимость, вызванную усталостью США от войны и отсутствием других подходящих вариантов. Другие полагают, что это составная часть общего стратегического ухода из ближневосточного региона, чтобы создать там политический вакуум, который приведет к проникновению туда многочисленных «злонамеренных игроков», способных в итоге привести Ближний Восток к еще большей катастрофе, чем та, что уже возникла. В любом случае, российско-сирийские отношения на этом фоне остаются все такими же сложными и запутанными, как и 60 лет назад, полагает Foreign Policy. Нынешняя «путинская интервенция» в Сирии вполне может завершиться так же, как «египетская пиррова победа» 1957 года, полагает Foreign Policy. Или же Россия повторит путь СССР, когда внезапное усиление советского влияния в конце 1950-х годов привело к резкому росту внешнеполитических проблем. «Пройдет еще полвека, и историки наверняка будут называть российские действия в Сирии в 2015 году началом конца путинизма, как высадка египетских войск в 1957 году стала началом конца насеризма», — заключает автор.
Фото: Wikimedia / Президент Объединенной Арабской Республики Гамаль Абдель Насер выступает с речью в сирийском городе Хама, 1960 год.
Публикуем в Twitter актуальные зарубежные статьи, выбранные редакцией ИноТВ
Сегодня в СМИ
