Навальный с обвинительным уклоном

Я не знаю, намеренно это происходит или нет, но освещение ситуации с Алексеем Навальным включает в себя элементы информационной войны. Можно ли было действовать в духе сотрудничества? Безусловно. Почему этого не происходит? Вопрос открытый.

Также по теме

Лавров оценил реакцию Германии по ситуации с Навальным

Глава МИД России Сергей Лавров заявил, что ФРГ не отвечает на запросы российской стороны по ситуации вокруг госпитализации Алексея...

Вот и выходит, что каждое заявление, сделанное в Германии, звучит как игра на обострение. С американцами всё понятно: им на руку любое охлаждение между Россией, Германией и Евросоюзом. Кроме того, во время президентской кампании штаб и администрация Трампа намеренно выбирают резкую риторику.

Яд, по словам специалистов Бундесвера, установлен. И в этой парадигме ответственность уже возложена на российские власти. Требование провести полномасштабное расследование заявлено. Угроза возможных санкций озвучена, и даже «Северный поток — 2», в котором заинтересована и Германия, и 100 европейских компаний-подрядчиков, становится разменной монетой в политическом противостоянии.

Напомню, что у российской стороны было всего 44 часа, чтобы спасти жизнь Алексею Навальному. Они с этой задачей справились. Никаких препятствий для прилёта немецких медиков и перевозки Алексея в Германию не чинилось. То есть всё, что зависело от российских властей, было сделано в максимально сжатые сроки.

Для сравнения: спустя 44 часа пребывания Навального в Германии никаких заявлений о причинах его состояния немцами сделано не было.

Ну хорошо, вот вы требуете расследования и говорите, что яд установлен. Генпрокуратура делает официальный запрос в рамках соглашения о правовой помощи. Запрос, по словам Сергея Лаврова, сначала остаётся без ответа в течение десяти дней, а потом немцы сообщают, что никакой информации не будет. Мол, мы по деталям ответа поймём о возможностях Бундесвера в области химических веществ. 

Возникает закономерный вопрос: как можно проводить доследственную проверку, не получив никакой информации? Ведь именно в ней заключается суть возможного преступления. На основе одних только слов ни в чём разобраться нельзя. 

Я, кстати, уверена, что информация, полученная из России, была бы не менее важна для немецкой стороны.

Мы, как известно, ни в чём ей не отказываем и просто призываем к открытости и прозрачности расследования. Ведь если вопрос стоит в установлении истины в причинах состояния Алексея, совместная российско-германская комиссия могла бы преодолеть атмосферу недоверия.

Пока заинтересованности в этом немецкой стороны я не вижу. Односторонние выводы всегда будут хуже, чем совместная работа. Хотелось бы надеяться (несмотря на невеликие шансы), что твёрдая позиция МИД переломит эту ситуацию.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.