Разве это жизнь?

Финляндия сегодня вступает в НАТО. Событие, конечно, печальное, но, к сожалению, абсолютно логичное. И признание этой логичности — главное, что должны сделать российские эксперты и политики. Признать и сделать выводы.

Также по теме

Песков назвал вступление Финляндии в НАТО очередным обострением ситуации

Пресс-секретарь российского лидера Дмитрий Песков назвал вступление Финляндии в НАТО очередным обострением ситуации.

Для Финляндии путь в НАТО был логичным продолжением всей внешней политики с середины 1990-х годов, когда там всерьёз поверили, что «русский медведь» больше не поднимется. И когда посол Финляндии в Эстонии Веса Васара говорит, что после вступления Финляндии в ЕС в 1995 году его страна перестала быть нейтральной, он почти не лукавит.

Идеи развивать с Россией отношения двух ответственных суверенных государств у Хельсинки не было. Возможно, потому, что Финляндия никогда и не была суверенным государством: сперва провинция Швеции, потом автономная провинция Российской империи, затем фашизированное «копьё» Англии и Франции против СССР, затем союзник Гитлера, затем сохранение независимости только благодаря доброй воле И.В. Сталина и последующая «финляндизация». Много ли было в истории этой страны периодов ответственной суверенности?

Другой вопрос, что Финляндия, не ассоциируясь формально с НАТО, не входя в «периметр враждебности» по отношению к России, ещё долго могла сидеть на двух стульях — почище эрдогановской Турции, получая бонусы и от НАТО, и от России, и от других стран, заинтересованных в её нейтральном статусе.

Например, от Китая, для которого ширина финской железнодорожной колеи в условиях конфликта вокруг Украины становилась привлекательным фактором. Но инерция политической русофобии пересилила все рациональные соображения: финны в какой-то момент слишком поверили в скорый крах России, а потом отступать было уже поздно.

Также по теме

МИД: Россия укрепит военный потенциал на северо-западе из-за вступления Финляндии в НАТО

Замглавы МИД России Александр Грушко заявил, что российская сторона укрепит военный потенциал на северо-западе в ответ на вступление...

Заплатит ли Финляндия высокую цену за своё решение, основой которого, если разобраться, стала неготовность принять сильную Россию, начинающую осознавать значение экономического суверенитета, наводя порядок в сопредельных с Финляндией регионах? Заплатит. Быть частью военного блока — всегда бремя, но быть частью военного блока, разрывая экономические связи с важнейшим партнёром, — бремя двойное. Это не экономически «подплинтусные» прибалтийские лимитрофы, сгладившие разрыв с Россией в 1990-е годы статусом главных транзитёров российских грузов. В Финляндии хоть и несамодостаточная, но куда более развитая экономика, а времена сейчас куда более жёсткие. Вспомним хотя бы крах в прошлом процветавшей Finnair. Экономические бонусы от членства в НАТО более сомнительны, чем когда-либо в истории.

Мы сейчас даже не говорим о судьбе Финляндии в случае, если... Оставим это многоточие открытым. Тем более что оккупировать Cтрану озёр никто явно не собирается и в этот раз, а подлётное время ракет из финских лесов до Санкт-Петербурга предопределяет неизбежность превентивного удара по её территории.

Главное, чего лишается Финляндия, вступая в НАТО, — будущее.

Она могла стать важнейшим звеном формирующегося ресурсно-логистического узла в Арктике, который при любых вариантах развития ситуации в Европе и в мире станет не просто ресурсной кладовой, но и драйвером экономического роста после 2030 года. А ключи от него будут оставаться у России, которая разваливаться не собирается.

И доступа к этому узлу у Финляндии уже не будет никогда. Хотя бы в силу статуса члена военно-политического альянса, враждебного России. Таковы особенности Арктики, где нельзя разделить политику, военную политику и экономику.

Конечно, если удастся избежать прямого столкновения России и НАТО, Финляндия сможет существовать в качестве глубокой и, естественно, промышленно деградирующей и до зубов милитаризированной окраины Североатлантического альянса, судьба которого тоже неочевидна.

Но разве это жизнь?

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.