«Мы успешно адаптируемся»: глава Минфина РФ Силуанов — о ситуации в экономике, перестройке торговли и отказе от доллара

— Антон Германович, одна из ключевых сессий нынешнего форума была посвящена экономическим перспективам России. Каким вы видите будущее нашей экономики, особенно в условиях ограничений Запада?

— Мир меняется, и мы — вместе с ним. Те страны, экономики которых прежде считались развитыми, подрывают доверие к себе и своим резервным валютам, нарушая все принципы международной торговли. То есть действовавшие ранее правила глобализации и получаемые от неё преимущества сегодня, к сожалению, рушатся на глазах.

Россия, как страна с самой большой территорией и значительными ресурсами, естественно, ищет себе новых торговых партнёров. Причём мы уже делаем это, исходя не из прежних возможностей, а из того, кто дружески относится к нашей стране и готов работать с нами на равных. Такая политика будет продолжаться и дальше.

Конечно, это болезненный процесс, поскольку приходится перестраивать торговые рынки и логистику. В этом смысле 2022-й был первым годом такой жёсткой трансформации экономики, но нам удалось его достойно пройти.

Мы не потеряли во внешней торговле и нашли новые рынки. Немного сократили импорт, но сейчас уже восстанавливаем его. Перенастраиваем свою экономику для того, чтобы те товары, продукты и услуги, которые раньше закупали на Западе, теперь либо производить самим и вкладывать в это деньги, либо приобретать у дружественных нам стран.

Также по теме

«Новые возможности для населения»: глава комитета Госдумы по финрынку Аксаков — об исламском банкинге и цифровом рубле

Российская экономика практически полностью оправилась от санкционных потерь и уже по итогам 2023 года может вырасти примерно на 2,5%....

При этом любые попытки исключить такую страну, как Россия, из мировой экономической системы не могут пройти незаметно для авторов подобных инициатив. Как я уже сказал, в прошлом году у нас началась структурная трансформация, мы получили своего рода антитела, тогда как наши уже бывшие партнёры сегодня начинают болеть.

У них инфляция, рост цен на товары первой необходимости, энергоресурсы и, как следствие, снижение конкурентоспособности. Собственно, это результат деглобализации. Не мы её затеяли, но мы к ней подстроились.

— Можно ли говорить, что мы уже полностью приспособились к новым условиям?

— Пока ещё нет. Это небыстрый процесс, но мы успешно адаптируемся и делаем в этом направлении всё возможное.

— На фоне действий Запада сегодня всё больше стран стремятся к дедолларизации и переходу на расчёты в нацвалютах. Успешным примером здесь можно назвать торговые отношения России и Китая. Вы ранее говорили, что уже 70% финансовых операций Москва и Пекин проводят в рублях и юанях. Как это отражается на экономиках двух стран?

— Позитивно. Мы снижаем риски возможной блокировки тех денег, в которых проводим торговые расчёты. Раньше это были преимущественно доллары. Однако доллар сам обрубил себе сук, на котором строилась вся система международных расчётов.

Были заморожены и, по сути, конфискованы российские золотовалютные резервы. Оказались заблокированы расчёты в долларах, евро и других так называемых резервных валютах, которые, как выяснилось, совершенно не являются таковыми. В результате доля этих активов в резервах целого ряда государств начала снижаться. Доверие к таким расчётным единицам, как доллар и евро, было подорвано, потому что страны — эмитенты этих валют манипулируют ими, не только печатая в неограниченном объёме, но и используя в качестве рычага давления во внешнеполитических вопросах.

Действительно, наряду с Россией и Китаем, другие страны начинают всё чаще проводить расчёты либо в национальных валютах, либо в денежных единицах дружественных государств, которым они доверяют. При этом думаю, что в дальнейшем всё больше и больше будет увеличиваться доля операций в цифровых валютах.

Ведь тот же Китай, например, уже запустил цифровой юань, а в России сейчас планируется запуск цифрового рубля. Эти валюты неподвластны никаким ограничениям и будут выступать таким же надёжным средством платежа, каким сегодня являются обычные рубли, юани и другие денежные знаки, в которых мы проводим платежи. То есть мир реагирует на происходящие изменения и выбирает те инструменты, в которых уверен. Это тенденция сегодняшнего дня.

Также по теме

«Стремятся минимизировать риски»: Китай седьмой месяц подряд выводит деньги из американского госдолга

Китай седьмой месяц подряд выводит деньги из казначейских облигаций США и уже сократил вложения в американский госдолг до минимума за...

— То есть доллар уже в принципе нельзя использовать в качестве резервной валюты?

— Не совсем. В долларах котируются мировые цены на продукцию нашего экспорта. К американской валюте привыкли, но процесс трансформации и замены доллара на другие, более надёжные расчётные единицы уже начался. Понятно, что это тоже небыстрый процесс. Говорить, что завтра доллар будет никому не нужен, конечно, нельзя. Однако другие валюты сейчас расчищают это поле и занимают всё больше места.

— В последнее время активно обсуждается возможность создания единой валюты стран БРИКС. При этом мы видим стремление ряда государств присоединиться к группе. С чем связан такой интерес к участию в организации?

—  Экономика стран БРИКС по паритету покупательной способности уже превзошла экономику стран «Большой семёрки». Это произошло буквально за последние несколько лет. Так называемые государства с развивающимися рынками опередили тех, кто всегда был лидером. Отсюда и такое центростремительное желание других стран присоединиться к БРИКС.

Количество участников группы будет увеличиваться. Уже есть список новых предложений. Мы относимся к этому позитивно.

— Если возвращаться к теме западных ограничений, мы видим, что недружественные страны по-прежнему пытаются найти способы надавить на Москву. В частности, государства G7 изучают возможность ввести полный запрет на экспорт товаров в Россию. Готовы ли мы к этому и чем можем ответить?

— Если такое решение будет принято, они же сами первые и пострадают. Мне кажется, всегда логика любой страны — продвинуть свой товар на внешние рынки, чтобы продать побольше, хорошо заработать и в целом использовать сферу торговли для достижения своих экономических задач и целей. Если, например, Европа полностью откажется от такого крупного рынка, как Россия, она сама же и понесёт ущерб.

Для нас нет ничего невозможного. Мы те же самые товары уже начинаем приобретать у дружественных стран, в первую очередь у Китая. Как таковых торговых границ между государствами нет, и любые товары сегодня идут через ряд стран, но в конечном итоге доходят до потребителей, в том числе и в России. Такие запреты установить невозможно. Европа должна это понимать, и если подобная мера будет одобрена, то это станет очередным выстрелом ЕС себе же в ногу.

— Если говорить непосредственно о Европе, то в последнее время страны Евросоюза пытаются согласовать уже 11-й пакет санкций против России, но пока что им это не удаётся. Может ли это свидетельствовать о нарастающем расколе в ЕС?

— Мне кажется, в Европе уже устали от этих санкций. Все понимают, что рестрикции не достигают ожидаемых результатов и лишь возвращаются бумерангом.

Нельзя вводить санкции в ущерб своей же стране. Население неглупое, оно всё видит. Те политические лидеры, которые это делают, должны показать людям, что от санкций есть хоть какой-то результат, а от них пока только растут цены и ухудшается уровень жизни граждан в самом ЕС. Поэтому, думаю, когда-нибудь здравый смысл должен восторжествовать.

— Можно ли говорить, что европейские страны, по сути, стали заложниками политических решений США?

— Я думаю, да. Ведь от санкций больше всего пострадали именно европейцы. Американцы теперь поставляют им свои энергоресурсы по более высоким ценам, в то время как сам ЕС частично лишился большого рынка сбыта товаров в лице России.

Наша экономика при этом уже вышла на положительную траекторию. Растут инвестиции и, что самое главное, доходы населения. То есть, несмотря на все ограничения, основные задачи по поддержке граждан и экономики решаются. Это, как я уже сказал, происходит за счёт переориентации торговых потоков.

Безусловно, все эти изменения влияют на наш экономический уклад. Тем не менее самый сложный период мы уже прошли и теперь будем дальше развиваться, наращивать свои собственные компетенции и расширять технологическую независимость. Нечто похожее Россия уже проходила в 2014 году, когда после первых санкций мы резко подняли наше сельское хозяйство. У нас в этой отрасли теперь нет проблем, и мы себя полностью обеспечиваем.

— Вы уже упомянули об усилении взаимодействия с Китаем. А как при этом развиваются отношения России с ближневосточными странами?

— У нас с арабскими странами хорошие и политические, и экономические отношения. Мы союзники, например, с точки зрения партнёрства в рамках соглашения ОПЕК+ и по внешней политике имеем абсолютно схожие взгляды. А именно — мы не собираемся прогибаться под Запад, в первую очередь США, которые пытаются навязать свои принципы и правила.

Россия за то, чтобы в торговле, расчётах и ведении бизнеса всё было равноправным. Мы выступаем за это, и здесь наша позиция сходна с мнением арабских стран.