Может, но не должно
Во всей этой какофонии, порождённой покушением на российского оппозиционера Алексея Навального, тонет реальное положение вещей. А ведь Ангела Меркель всегда настаивала, что российско-немецкое газовое соглашение — это целиком и полностью коммерческий проект.
Поддержание дискуссии: премьер Дании выступила за пересмотр позиции страны по «Северному потоку — 2»
«Северному потоку» всегда удавалось выбивать уравновешенных немцев из колеи. Помню энергетические конференции, проходившие в Германии в 2006 году. Тогда одна только идея о строительстве подобного газопровода, напрямую соединяющего Германию и Россию, вызвала глубокие политические разногласия, причём не только в Берлине, но и во всём Евросоюзе.
Консерваторам эта идея не нравилась по той простой причине, что это был «проект Шрёдера» — наследие социал-демократа Герхарда Шрёдера, в сентябре 2005 года уступившего на выборах Ангеле Меркель. Шрёдер согласовал данный проект со своим хорошим другом президентом Владимиром Путиным, а затем возглавил компанию, ответственную за его реализацию.
Трубопроводы и партийная политика
Примерно в то же время я получила приглашение на энергетическую конференцию в Мюнхене от консервативного аналитического центра «Фонд Ханнса Зайделя», находящегося под управлением баварского Христианско-социального союза, традиционного младшего партнёра правящей партии — Христианско-демократического союза Германии. Итог дебатов по «Северному потоку» был отрицательным. Участники сошлись на том, что российско-немецкий газопровод приведёт к краху общеевропейской внешней политики и навредит энергетическим амбициям ЕС.
Я посетила множество подобных мероприятий по всей Германии, как на уровне парламента, так и в различных университетах, и везде внимательно прислушивалась к приводимым аргументам. Я заметила, что отношение к «Северному потоку» было гораздо более благосклонным на встречах, проводившихся под эгидой Социал-демократической партии Германии.
«Вынесем на повестку все варианты»: в ФРГ не исключают приостановку «Северного потока — 2» из-за ситуации с Навальным
Однако с годами раскол между разными партиями испарился и был достигнут консенсус в поддержку укрепления сотрудничества в энергетической сфере между Берлином и Москвой. После того как в 2011 году первый газопровод, «Северный поток — 1», был введён в эксплуатацию и начались прямые поставки российского газа в Германию по дну Балтийского моря, политики, представляющие весь спектр политических взглядов, встали на его защиту.
Они также с энтузиазмом поддержали идею строительства «Северного потока — 2», известного под аббревиатурой «СП-2». Сейчас этот трубопровод стоимостью $11 млрд США (£8,4 млрд) и протяжённостью 1200 км практически завершён и должен был быть пущен в эксплуатацию в следующем году.
Но теперь, на завершающей стадии строительства, всё оказалось в подвешенном состоянии из-за предполагаемого отравления российского оппозиционера Алексея Навального.
Строительство «Северного потока — 2» всегда вызывало споры. Такие критики инициативы, как США и Польша, утверждали, что Германия из-за этого станет слишком зависимой от энергоресурсов политически ненадёжного партнёра. В прошлом году президент Трамп подписал закон о введении санкций в отношении любой компании, которая поможет российскому государственному газодобывающему концерну «Газпром» достроить газопровод. В Белом доме опасаются, что реализация проекта приведёт к усилению контроля России над поставками энергоносителей в Европу, а также к сокращению доли американского сжиженного природного газа на прибыльном европейском рынке.
Эти санкции стали причиной задержек в строительстве трубопровода. Пришлось искать замену кораблям швейцарской компании, рисковавшей попасть под санкции. Перед тем Европейская комиссия выдвинула целый ряд разных правовых требований, которые компании должны были выполнить задним числом.
Теперь же из-за инцидента с Навальным, которого вывели из медицинский комы и который в настоящий момент проходит лечение в берлинской клинике, в ситуации с проектом вновь царит полная неопределённость. Возникшая в связи с инцидентом политическая сумятица ставит под угрозу отношения между Германией, Евросоюзом, Россией и Вашингтоном. И всё вертится вокруг трубопровода.
Различные немецкие источники, в том числе Лаборатория Вооружённых сил Германии, утверждают, что Навальный был отравлен нервно-паралитическим веществом из группы «Новичок». Германский министр иностранных дел Хайко Маас (СДПГ) в интервью, опубликованном в воскресенье Bild, заявил: «Надеюсь, что Россия не заставит нас изменить нашу позицию по «Северному потоку — 2». Мы возлагаем большие надежды на российское правительство в раскрытии этого серьёзного преступления». По его словам, он видел «множество доказательств» того, что за покушением стояли российские власти. «Смертоносное химическое оружие, которым был отравлен Навальный, в прошлом находилось в распоряжении российских властей», — заявил он.
«Концепция не выдерживает никакой критики»: Захарова призвала Берлин оперативно ответить на запрос по Навальному
Маас признал, что остановка строительства почти завершённого трубопровода нанесёт ущерб интересам немецкого и в целом европейского бизнеса, отметив, что в строительстве газопровода участвуют «более сотни компаний из 12 европейских стран, около половины из них — из Германии». Кроме того, он пригрозил Кремлю введением более широких санкций со стороны ЕС, если российская сторона не поможет разобраться в случившемся «в ближайшие дни». Министр иностранных дел России Сергей Лавров в ответ назвал обвинения «безосновательными». Москва решительно отрицает свою причастность к этому инциденту.
Дело осложняется внутригерманскими политическими соображениями. Потребовавший остановить строительство газопровода Норберт Рёттген, который отвечает в правящей партии ХДС за внешнюю политику, входит в число консерваторов, борющихся за партийное лидерство в преддверии отставки канцлера Ангелы Меркель в следующем году. Между тем Меркель всё ещё пытается найти баланс между правовыми обязательствами страны (хорошо известна её мантра о том, что «СП-2» — это «чисто коммерческий проект») и сложившимся серьёзным внешнеполитическим кризисом.
Канцлер всегда была сосредоточена на деловом аспекте. Но большинство крупных энергетических проектов также имеют геополитическое измерение, и «Северный поток», безусловно, не исключение.
Будучи министром иностранных дел Австрии, я сама неоднократно была свидетелем очень жёсткой критики этого проекта со стороны американских политиков и официальных лиц. Я помню, как госсекретарь США Майк Помпео, выступая на полях Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2018 года, только и говорил что о проекте«СП-2». Я возразила, что трубопроводы строятся не для того, чтобы раздражать других, а потому, что на них есть спрос.
Одно можно было сказать точно: сопротивление США «Северному потоку» не ослабнет, и теперь дело Навального придало ему новый импульс. То, что мы наблюдаем, — это масштабная политизация газопровода, и очень многие делают по этому поводу громкие заявления.
Дипломатическое противостояние вместо решения
Итак, мы оказались в очень токсичной атмосфере, и тут может быть непросто пересмотреть свою позицию, не потеряв при этом лица. Социал-демократ Маас, как и консерватор Рёттген и многие другие, по разным причинам обратились к средствам массовой информации. По моим наблюдениям, это может быть связано с желанием каждого из них занять сильную позицию с тем, чтобы таким образом заявить об их предстоящем освобождении из-под контроля политического гиганта Меркель, которая должна уйти в отставку в следующем году.
В силу своего профессионального и чуткого подхода к борьбе с пандемией сегодня её популярность намного выше, чем до кризиса. Что создаёт трудности для младшего партнёра в лице министра иностранных дел Мааса и всех тех, кто хочет бросить ей вызов внутри партии.
Необходимо вывести обсуждение этого вопроса за пределы медиапространства и мелочной сиюминутной политики. Кому-то громкие заявления, может, и играют на руку, но они явно не служат интересам всех вовлечённых сторон.
А на кону стоит немало. Речь идёт не только об энергообеспеченности в переходный период, в частности по мере постепенного отказа от атомной энергетики. Всё куда сложнее.
Как специалиста в области права, меня больше всего беспокоит потеря доверия к контрактам. В случае если строительство трубопровода отменят из политических соображений, главной жертвой станет vertragstreue, как это называется по-немецки, — верность договорам. Это один из основополагающих принципов любой цивилизации, то, что в Древнем Риме называли pactasuntservanda, — договоры должны соблюдаться. На этом строится вся наша правовая система. Кто будет заключать такие крупные соглашения с немецкими компаниями, когда из-за политической конъюнктуры условия договора могут измениться буквально за ночь?
Вспомним «Южный поток»
В июне 2014 года на стройплощадках по обе стороны Чёрного моря, в России и в Болгарии, готовы были приступить к работам по возведению трубопровода «Южный поток». Но после нажима со стороны Еврокомиссии работы так и не начались. Политической причиной послужила спорная ситуация на Украине, а именно — аннексия Крыма.
Однако с правовой стороны это обосновывалось тем, что тендеры разыгрывались в нарушение правил ЕС о конкурентной борьбе. Были отозваны десятки тысяч разрешений на работу, выданных в Болгарии, Сербии и других странах. Экономически это вылилось в возросшее влияние Китая в регионе. «Южный поток» был перенаправлен в Турцию.
И вот мы оказались в центре дипломатического противостояния. Да, проблема реальна и этот момент может стать переломным. Будут ли условия контрактов соблюдаться и дальше или же подобная неопределённость начнёт укореняться на всех уровнях? Германия зиждется на договорах и нормах (которых, возможно, и перебор), но никак не на произволе.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.
- МИД России призвал не выдвигать ультиматумы по «Северному потоку — 2»
- В Госдуме оценили заявление главы МИД ФРГ о «Северном потоке — 2»
- В ФРГ назвали желающих «наказать» Россию за «Северный поток — 2»
- В Совфеде оценили заявление премьера Дании о «Северном потоке — 2»
- СМИ: Названы варианты отказа Германии от «Северного потока — 2»
