А мы пойдём другим путём
Управленческий кризис в США на почве расовых протестов набирает обороты. Глава полиции американского города Портленд, штат Орегон, ушла в отставку и передала свой пост чернокожему коллеге в знак солидарности с протестующими. «Полиция Портленда должна быть лидером в переменах. Они начинаются с веры. Эта перемена в руководстве идёт от моего сердца», — сообщила в своём Twitter шеф полиции.
Сразу несколько действующих и бывших руководителей Пентагона и экс-президенты США разошлись с Дональдом Трампом во взглядах на происходящие в стране протесты и раскритиковали его идею использовать армию для их подавления.
Ряд конгрессменов обеих партий выступили против действий Трампа в наведении порядка с помощью военных, а без поддержки парламента, согласно Posse Comitatus Act — закону, принятому в 1878 году, — вооружённые силы не могут действовать внутри страны. Казалось бы, ситуация зашла в тупик — у Белого дома связаны руки, и ситуацию он больше не контролирует. Но посмотрим повнимательнее. Из любой, даже из самой тупиковой ситуации США всегда могут найти нестандартный выход — нельзя, как говорится, но можно.
Соединённые Штаты уже ранее использовали этот третий путь в военных конфликтах в Ираке и Афганистане, когда как внутри страны, так и за её пределами бушевало возмущение вмешательством Америки в дела иностранных государств. Этот путь называется «частные военные компании». Их применение не требует согласия конгресса, их действия неподотчётны никому, кроме прямых заказчиков, они не публичны: ведь это военные компании частные, а значит, не регулируются законом о разглашении информации.
Свыше 10 тысяч задержанных: как проходят протесты в США из-за гибели афроамериканца Флойда
По Всемирной сети гуляют фотографии людей в военной форме с оружием на улицах американских городов. На запросы местным властям о том, кто они и почему разгуливают в бронежилетах с винтовками наперевес, те только пожимают плечами, что, мол, это сотрудники частных служб безопасности.
Действительно, законы США позволяют использовать в военных конфликтах субподрядчиков. Они выполняют разные функции — от снабжения регулярной армии до прямых военных действий. Америка является мировым лидером по числу ЧВК. Но, постойте, может быть это, как отмечают местные власти, просто сотрудники ЧОПов, нанятые переживающими за свой бизнес владельцами компаний и предприятий, чтобы уберечься от погромов? Это, к сожалению, маловероятно. На практике 90% дохода ЧВК получают по госконтрактам, а основные клиенты этих загадочных людей в форме без опознавательных знаков — силовые ведомства, включая все 16 агентств разведывательного сообщества, а также департаменты внутренней безопасности и энергетики США, которые без необходимости убеждения несговорчивых конгрессменов могут просто заплатить за услуги частных военных компаний в обеспечении безопасности.
Правда, раньше эти заказы были связаны с военными конфликтами за пределами США. Частные военные компании — очень выгодное вложение средств, правда, не экономически, как это рассказывают рядовым американцам, обещая сохранить таким образом рабочие места и сократить траты на армию. Во-первых, если говорить о работе ЧВК за рубежом, их основной состав формируется как раз из местного населения — как правило, бывших военных, которые неплохо натренированы и хорошо знают местность ведения боевых действий, так что говорить о дополнительных рабочих местах рядовым американцам можно с большой натяжкой.
Во-вторых, сокращение трат на армию тоже большой вопрос — документальных подтверждений дешевизны такой военной силы нет, поскольку все финансовые операции внутри частных военных компаний не подпадают под закон США о разглашении информации.
Но в одном ЧВК действительно сверхвыгодны: их сотрудники не приносят присягу американскому государству и не учитываются в случае гибели в статистике военных потерь.
И как следствие, полной ответственности за их порой противоправные или откровенно даже преступные действия США как государство не несёт.
Так, например, в этом контексте, чтобы не быть голословной, важно вспомнить о печально известном инциденте с сотрудником американской ЧВК Blackwater (сегодня она сменила название на Academi, но по-прежнему держит первенство среди частных военных компаний Америки) Эндрю Дж. Муненом, который 24 декабря 2006 года в состоянии алкогольного опьянения применил оружие и застрелил Рэхима Хэлифа, телохранителя иракского вице-президента.
«Нет чудодейственного рецепта»: как в США на фоне протестов готовится возможная реформа полиции
Власти Ирака обвинили его в убийстве, а Госдепартамент США сперва пытался скрыть этот инцидент, но информация в итоге всё равно попала в публичное поле. Сотрудник был уволен за «употребление алкоголя и нарушение правил применения огнестрельного оружия». Министерство юстиции США даже возбудило против Мунена уголовное дело по обвинению в убийстве на фоне массовых протестов со стороны иракцев, но через три года дело закрыли, не обнаружив достаточной доказательной базы, а экс-сотрудник получил работу у американского подрядчика Министерства обороны Combat Support Associates (CSA) в Кувейте.
Теперь сотрудники ЧВК, в том числе с нашивками компании Blackwater, появились и на улицах американских городов и, хотя стычек с протестующими пока (по открытым источникам) не было, исключать, что они пустят в ход оружие, нельзя. Кто тогда будет нести ответственность за их действия? Американские власти, как обычно, умоют руки?
Сам американский народ теперь оказался в той же ситуации, что и ранее граждане Афганистана или Ирака, когда против них выставили неопознанных военных, у которых на применение силы развязаны руки и отсутствует любая ответственность за последствия со стороны заказчиков (читай: американских властей).
Так американское правительство действует против своих же граждан, обходя им самим столь рекламируемые демократию и прозрачность власти. Впрочем, это и понятно. Говоря словами главного героя голливудского триллера «Ограбление казино»: «Америка не страна, а бизнес». Ведь главный признак государства — народ, а бизнеса — клиент, а он, как известно, всегда прав.
Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.