Полномочия на контрсанкции

Дума единогласно (что всё-таки бывает не каждый день) приняла в первом чтении законопроект о противодействии американским санкциям, уполномочивающий  правительство принимать ответные меры, чтобы и нашим американским партнёрам служба совсем уж мёдом не казалась.

Также по теме

В Госдуме прокомментировали законопроект о контрсанкциях

Глава комитета Госдумы по экономической политике Сергей Жигарев в беседе с Nation News прокомментировал законопроект об ответных мерах...

Законопроект от первоначального внесения до первого слушания уже претерпел серьёзные изменения, а ещё больше измениться он должен ко второму чтению. Дума вняла отзыву государственно-правового управления АП РФ, в котором указывалось, что определять конкретные направления контрсанкций (например, поставки цветных металлов в США, закупка в США картофеля фри и медикаментов, запрет воздушного транзита американских воздушных судов над российской территорией, etc.) входит в компетенцию не парламента, но правительства. Дума своим законом должна давать принципиальное согласие на принятие контрмер, а непосредственное ведение санкционной войны есть уже дело правительства. 

Можно усмотреть в этом свидетельство скромного статуса Думы: вместо того чтобы власть исполнительная склонялась перед властью законодательной, получается-де наоборот. Отрицать то, что не всегда Дума выступает в качестве властного и авторитетного института, довольно бессмысленно, ибо всякое бывало. 

Но данный случай иной, поскольку парламенты, в авторитетности которых никто не сомневался, — например, французское Национальное собрание или британская палата общин — в ситуации острого внешнего конфликта поступали точно так же, как в АП посоветовали поступить Думе. То есть одобрить политическое решение и выдать правительству карт-бланш на дальнейшие действия. 

В августе 1914 г. европейские парламенты сделали именно так: проголосовали за военные кредиты (за войну, попросту говоря), после чего, например, в Англии в войска была отправлена телеграмма: «Война, Германия, действуйте». Аналогично было и в сентябре 1939 г. 

Конечно, можно считать сравнение с августом 1914-го неуместным и провокационным: тогда получилась мировая бойня, а сегодня, слава богу, ещё ни одна пушка не выстрелила. Как вообще можно сопоставлять войну во всём её ужасе и бескровное санкционное фехтование? 

В смысле крови и ужаса сопоставлять, безусловно, нельзя, но в смысле чисто техническом очень даже можно. И военная кампания, и кампания санкционная имеют то общее, что цель их — нанести максимальный ущерб неприятелю (вар.: партнёру), чтобы навязать ему свою волю, а ситуация на театре военных (вар.: санкционных) действий может быть весьма подвижной. Опять же, всегда надо соизмерять возможные выигрыши и потери от каждого конкретного манёвра. Ещё Кутузов говорил: «Важно не крепость взять, а войну выиграть», а также «Да будут же они у меня жрать лошадиное мясо!» 

Также по теме

Матвиенко заявила, что Совфед поддержит закон о контрсанкциях

Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что Совфед поддержит закон о контрсанкциях.

При таких важных типологических сходствах понятно, отчего может быть сходным и распределение ролей между законодательным учреждением и оперативным командованием. Одно дело — одобрить кампанию в принципе, другое дело — в подробностях расписать диспозицию: Die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert... Этим спокон веку занимались специально обученные командиры, а никак не заседающие в парламенте народные представители, в принципе не могущие знать всех особенностей театра военных действий.

К тому же в конфликте с неприятелем (вар.: партнёром) не обо всём можно говорить вслух. Иногда публичность уместна, чтобы партнёр знал, что его ожидает, но иногда совсем не полезна, поскольку открывает ему такие детали наших планов, о которых ему до поры до времени лучше не знать. Когда на днях фракция «Справедливая Россия» внесла в Думу проект закона о внесении изменений в Бюджетный кодекс, предусматривающий запрет на «размещение средств Фонда национального благосостояния в облигациях и других ценных бумагах в США», такая мера может в принципе быть уместной, но она по своей природе подобна конфискационной денежной реформе, подготавливаемой в глубокой тайне, ибо широкая гласность в таких делах может испортить всё мероприятие. 

Так что, приняв вызов — хоть военный, хоть санкционный, — далее остаётся довериться соответствующим ведомствам. Другого выхода нет.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.