«В большей степени перешли на торговлю в рублях»: вице-премьер Новак — об экспорте нефти и повороте на Восток

— Александр Валентинович, спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы. Начать хотелось бы именно с мероприятия, на котором мы находимся. Как вы оцениваете ход Российской энергетической недели в этом году? Можно ли говорить о том, что форум становится всё более привлекательным, в том числе для наших зарубежных партнёров?

— На мой взгляд, форум с каждым годом всё больше и больше набирает обороты. На этот раз в нём принимают участие 4,5 тыс. человек из 82 стран мира. Несмотря на некоторые ограничения и отсутствие официальных делегаций из недружественных государств, к нам всё равно приехало очень много друзей, причём гораздо больше, чем в прошлом году.

Также по теме

«Европейцы устроили себе проблемы»: замглавы Минэнерго — об отказе ЕС от российского угля и адаптации РФ к вызовам

В условиях беспрецедентного внешнего давления российская угольная промышленность смогла достойно справиться с вызовами и...

Отмечаем большой интерес к взаимодействию с российскими компаниями, особенно в области нефти, газа, поставок наших энергетических ресурсов, проектов в сфере возобновляемых источников энергии и геологоразведки. Состоялось очень много панельных сессий, на которых говорили о трендах и текущей ситуации на рынках. Прилетели и участвуют большое число министров, с которыми мы уже провели переговоры, а также руководителей компаний. Знаю, что подписан ряд соглашений.

Нам ещё предстоит подвести итоги… но хочу отметить, что цель, которая ставилась при организации этого международного мероприятия, достигнута. Форум действительно стал ключевой международной энергетической площадкой, на которой обсуждаются мировые тренды, проводятся дискуссии и заключаются новые соглашения.

— Некоторые представители недружественных стран всё же приехали на форум. О чём они с вами разговаривают и чего хотят?

— В основном, конечно, такие масштабные мероприятия сегодня посещают делегации из дружественных стран, но, действительно, есть и участники из недружественных государств, которые продолжают с нами диалог. Мы ведь продолжаем поставлять нашу продукцию во все уголки мира, в том числе и газ экспортируем в Европу.

Несмотря на все проблемы и санкционные ограничения, эта работа продолжается. Потому что Европа востребована с точки зрения энергетических ресурсов. Российский газ дешёвый, надёжный. Да, объёмы сейчас уменьшились — в этом году мы поставим газа в ЕС примерно на две трети меньше, чем было в 2021-м. Тем не менее мы считаем, что для энергетических рынков важно обеспечивать диверсификацию поставок.

В основном, конечно, на сегодняшний день мы переориентировались на Восток. Там более быстрыми темпами идёт экономический рост и больше объём потребления энергоресурсов. В этом смысле у нас есть стимул ускоренно поворачиваться на восточное направление, развивать инфраструктуру — трубопроводную, портовую, в том числе для сжиженного природного газа, который может быть использован в любой точке мира.

— Традиционно мировой энергетический рынок реагирует на различные конфликтные ситуации. В какой степени нынешнее обострение напряжённости между Израилем и Палестиной влияет на стоимость нефти?

— Цена на нефть зависит от баланса спроса и предложения. Участники рынка, которые покупают или продают сырьё, естественно, учитывают риски, в том числе различные триггеры и возникающие в мире конфликтные ситуации, как, например, та, что сегодня происходит на Ближнем Востоке.

Мы видели, что в первые дни конфликта стоимость нефти выросла на несколько долларов, и это было отражением того, как рынок отреагировал. Сейчас цены чуть-чуть припали. Это значит, инвесторы не видят там ничего такого, что могло бы серьёзно повлиять на мировой нефтяной рынок.

— На ваш взгляд, может ли цена снова подскочить вверх, если эта напряжённость будет и дальше усиливаться?

— Опять же, всё будет зависеть от спроса и предложения. В целом влияние на стоимость нефти оказывает очень много вещей, включая такие фундаментальные факторы, как темпы роста экономики, учётные ставки центральных банков и инфляция. Конечно, локальные или масштабные конфликты влияют на логистические цепочки и поставки, что может приводить к дефициту энергоресурсов и реакции цен. Однако, на мой взгляд, с точки зрения цен нынешняя ситуация на мировых рынках отражает существующий баланс.

— Россия решила добровольно сокращать экспорт нефти на 300 тыс. баррелей в сутки до конца 2023 года. Как при этом планируется действовать в 2024-м?

Также по теме

Впервые за десять месяцев: цена нефти Brent превысила $91 за баррель после заявлений России и Саудовской Аравии

На торгах во вторник, 5 сентября, цена нефти эталонной марки Brent впервые с ноября 2022 года поднималась выше $91 за баррель. Рынок...

— Во-первых, у нас ещё с 1 мая в рамках соглашения ОПЕК+ было принято решение сократить общий объём добычи на 1,7 млн баррелей в сутки. При этом Россия и Саудовская Аравия добровольно взяли на себя дополнительные обязательства. С июля Эр-Рияд стал плюсом уменьшать объём производства нефти ещё на 1 млн баррелей в сутки, а Москва с августа начала снижать экспорт. Позже мы продлевали эти решения, и сейчас они действуют до конца 2023 года.

В свою очередь, сокращение добычи по квотам на 1,7 млн баррелей в сутки действует до конца 2024-го с возможностью пересмотра в течение этого времени. То есть в любом случае те решения, которые сейчас были приняты, направлены на балансировку спроса и предложения. Мы встречаемся практически ежемесячно, ведём консультации.

Следующая встреча у нас планируется в ноябре. Мы будем оценивать текущее положение дел на рынке и принимать решения о том, что делать дальше. Возможны различные варианты — как увеличение или снижение добычи, так и постепенный выход из сделки или её продление. Сейчас заранее невозможно сказать. Мы будем ориентироваться на ситуацию, которая будет складываться на рынке, с прогнозами на несколько месяцев вперёд.

— Если говорить непосредственно об экспорте, в каких валютах сегодня идут расчёты за российскую нефть?

— Поскольку это коммерческие поставки, то все условия оплаты описываются непосредственно в коммерческих контрактах, а они абсолютно разные. Могу лишь сказать, что мы в большей степени сейчас перешли на торговлю в рублях, китайских юанях, дирхамах, рупиях и так далее. Но в каждом контракте это определяется по-своему.

Если и остались ещё расчёты в долларах и евро, они стали значительно ниже, чем раньше. Самое главное, что мы вышли на инструменты и механизмы оплаты, которые позволяют нам по рыночным ценам… обеспечивать поставки в те регионы, где наши продукты востребованы.

— Стоимость российской нефти уже превысила установленный Западом потолок цен. Тем не менее Москва всё ещё продаёт своё сырьё со скидками. Стоит ли ожидать отмены этого дисконта?

— Дисконт формируется рыночно, и мы сами его не пересматриваем. По сути, он отражает рыночную стоимость нашей нефти и нефтепродуктов. Когда риски высокие — дисконт большой, когда риски снижаются — дисконт тоже уменьшается. Вот в начале года мы видели, что скидка на нашу нефть доходила до $35—38 за баррель, а на сегодняшний день она составляет примерно $11—12.

У нас стабилизировались поставки и транспортно-логистические цепочки, мы договорились с дружественными нам странами о выходе на их рынки и об участии компаний. Поэтому сейчас идёт большая конкуренция за нашу продукцию и, естественно, рыночным способом снижается скидка. Все хотят более дешёвую нефть и нефтепродукты, спрос большой, а значит, дисконт может снижаться. Будем ещё наблюдать за ситуацией, но пока мы смотрим на это оптимистично.

— Какая стоимость нефти выгодна России с точки зрения доходов бюджета?

— Это не секрет. У нас сейчас в Государственной думе на рассмотрении находится проект бюджета на 2024—2026 годы. Там заложена средняя цена нефти Urals $70 за баррель.

— В прошлом году было объявлено о планах создать газовый хаб в Турции. На каком этапе сейчас находится согласование этого проекта?

— Проект действительно очень серьёзный и перспективный. В первую очередь планируется создать в Турции электронную площадку для торговли газом, которая бы формировала цены на основе спроса и предложения в этом регионе. Там много поставщиков, включая Россию, но и потребителей немало — в основном это сама Турция и европейские страны. Поэтому очевидно, что там должна быть своя электронная биржа.

Собственно, этот проект сейчас находится в стадии обсуждения. Подготовлена дорожная карта, которая направлена турецким партнёрам, они её в настоящее время рассматривают. Как только она будет подписана, проект уже начнёт реализовываться в соответствии с планом мероприятий.

— Иран предлагает создать газовый центр с участием России, Туркмении и Катара. Насколько перспективна эта инициатива? Интересна ли она Москве?

— Я думаю, что наша компания «Газпром» изучит этот вопрос. И, если это действительно реально и проект потенциально хороший, конечно, в нём будут участвовать — и Россия в том числе. Но надо его оценить и изучить.

— Вы уже упомянули о тесном сотрудничестве России и Саудовской Аравии в области нефти. Можем ли мы говорить о таком же взаимодействии с Катаром в области газа, особенно сжиженного?

— Здесь есть разница. Если говорить о нефти, то уже более 60 лет существует организация ОПЕК, которая координирует действия больше десятка стран-экспортёров. В частности, устанавливаются квоты на поставки, которые не рекомендуется превышать. В газовой отрасли такого сегодня нет. Есть, конечно, такая ассоциация, как Форум стран — экспортёров газа, но в ней не устанавливаются квоты. Там в основном идёт обсуждение прогнозов и текущей ситуации на рынках.

Также по теме

Поток проблем: что происходит с экономикой Германии спустя год после подрыва газопроводов в Балтийском море

С момента подрыва газопроводов системы «Северный поток» организаторы диверсии так и не были официально установлены, а страны Запада...

Конечно, крупные поставщики газа, в том числе и Россия, участвуют в этом форуме. В рамках организации мы взаимодействуем и с Катаром. По большей части это обмен мнениями, информацией, опытом, технологиями и так далее, но какие-либо перспективы создания газового картеля по аналогии с ОПЕК сейчас не обсуждаются.

— Тем не менее Катар сегодня остаётся главным конкурентом России в области сжиженного природного газа…

— Почему Катар главный? Сегодня первое место в мире по объёму экспорта СПГ занимает Австралия. На втором месте — Катар, на третьем — США, а Россия — на четвёртом. То есть у нас есть три главных конкурента, и мы в своей стратегии планируем и дальше серьёзно развивать производство сжиженного природного газа. Сейчас уже реализуется ряд крупных проектов, которые в ближайшее время будут введены в эксплуатацию и дадут нам дополнительные объёмы.

Мы сегодня производим 33 млн т СПГ в год. У нас реализуется проект «Арктик СПГ — 2». В ближайшие три-четыре года это дополнительно даст 20 млн т производства СПГ. В Усть-Луге «Газпром» реализует проект ещё на 13 млн т. Недавно принято решение в Мурманске реализовать проект НОВАТЭК, ещё на 20 млн т. То есть у нас серьёзные планы занять на мировом рынке свою нишу — не менее 20%.

— Вместе с тем у России сегодня ограничены возможности по доставке СПГ. Есть какие-нибудь перспективы решения этой проблемы?

— Безусловно, любые объёмы производства для доставки на рынки потребления нужно обеспечивать транспортной составляющей. Об этом наши компании думают, они работают со своими иностранными партнёрами. В России тоже есть верфи, которые могут строить суда, в том числе комплекс «Звезда» на Дальнем Востоке. То есть эта работа ведётся.

— Как вы уже сказали, европейцы до сих пор покупают газ у России, в том числе сжиженный. Есть ли возможность увеличить эти поставки?

— Всё будет зависеть от потребностей стран Европы и от проводимой ими политики. На сегодняшний день они с удовольствием покупают российский СПГ наряду с другим сырьём, которое приходит туда, в том числе из Катара и США. Посмотрим, как будут развиваться там спрос и предложение, но наш газ конкурентен.

— Если возвращаться к теме партнёрства с Саудовской Аравией, сегодня Москва и Эр-Рияд развивают сотрудничество не только в нефтяной сфере, но и в других отраслях. Может ли Россия помочь Саудовской Аравии в строительстве атомной электростанции?

— В рамках Российской энергетической недели мы провели межправительственную комиссию по развитию торгово-экономического сотрудничества с нашими партнёрами из Саудовской Аравии. Прилетал принц, министр энергетики страны Абдул-Азиз бен Сальман Аль Сауд с большой командой. Обсудили все вопросы развития торговли. В том числе затронули атомную энергетику.

На сегодняшний день Саудовская Аравия приняла решение строить атомную электростанцию и проводит конкурс. Проект реализуется поэтапно. С российской стороны в конкурсных процедурах участвует «Росатом». Мы уверены, что наша компания более конкурентоспособна и может победить. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.

— По каким ещё направлениям сегодня развивается сотрудничество России и Саудовской Аравии?

— У нас в каждой отрасли — и в сельском хозяйстве, и в промышленности, и в транспорте, и в энергетике — есть большое количество взаимно интересных проектов. Даже в сфере информационных технологий, кибербезопасности и космоса.

На межправкомиссии обсуждали в том числе и возможности развития в Саудовской Аравии поисковой системы «Яндекс», высоких технологий, информационных, например по вызову такси. То есть, скажем так, интеллектуальные новые системы, которые используются уже в России, можно распространять в том числе и в Саудовской Аравии. Поэтому у нас по каждому направлению есть определённые планы. Мы подписали протокол и будем по нему двигаться.