«Польская интрига»

В середине XIX века отечественные охранители любили объяснять разные внутренние неблагоустройства «польской интригой» — примерно как сейчас принято грешить на иноагентов.

Также по теме

КС Польши признал не соответствующим Конституции одно из положений ЕКПЧ

Конституционный суд (КС) Польши признал не соответствующим Конституции страны положение Европейской конвенции по правам человека...

Теперь, однако, «польская интрига» вредоносна скорее для благоустройства ЕС.

Универсальная формула, применимая и к Николаю I, и к Л.И. Брежневу:

«Хоть был он парень бравый

И даже не дурак,

Но под его державой

Стал бунтовать поляк»,

теперь применима к брюссельским начальникам. И всем интересно, возьмут они решительные меры:

«А то нам не по сердцу;

И вот однажды в ночь

Мы задали им перцу

И всех прогнали прочь»,

или постараются спустить дело на тормозах.

А дело нешуточное. Суд ЕС постановил, что Польша обязана платить Евросоюзу €1 млн каждые сутки, пока не начнёт работать над предписанной Брюсселем реформой своей судебной системы (сейчас в Польше, по мнению ЕС, исполнительная власть сильно превалирует над судебной, в частности, судьи очень даже сменяемы). На что премьер Моравецкий пообещал, что Брюссель ответит, если развяжет «третью мировую войну» с Польшей. Так прямо и сказал: третью и мировую. В Варшаве нынче (хотя и не только в Варшаве — а чем Киев и Лондон хуже?) лёгкость в образных выражениях необыкновенная.

Евроначальники не испугались третьей мировой войны (хотя Польша — грозный противник, немцы тому порукой) и поручили взимать ежедневные штрафы, а если поляки откажутся платить по-хорошему, то взыскивать не по-хорошему, в бесспорном порядке, т. е. вычитая штрафные суммы из пока что причитающихся Польше субсидий.

В Варшаве отвечали: «Не имеете права», а поскольку вопрос сложный — то ли не имеют, то ли имеют, — подкрепили это обещанием блокировать все решения ЕС, где требуется обязательное единогласие. Т. е. применить к ЕС демократический принцип Речи Посполитой, где в сейме любой шляхтич мог сказать: «Не дозволям», и вопрос снимался с обсуждения. Теперь и Еврокомиссия может стать таким сеймом, во всяком случае поляки это обещают.

При этом есть существенная деталь. Несмотря на чрезвычайную жёсткость полемики (причём полемика касается не только вопросов судоустройства, но и вопросов мужеложства, абортов, etc.), польское руководство тщательно избегает разговоров о кардинальном решении проблемы, т. е. выходе из ЕС. Хотя тогда вопрос с неправедными судьями, а равно и с парадами гордости, решится сам собой.

Правящая партия PiS резонно считает, что в случае выхода не только субсидии совсем прекратятся (они и так подходят к концу вне зависимости от поведения Польши), но и политические возможности Речи Посполитой существенно сократятся.

См. пример Соединённого Королевства, где риторика нынешних министров страшная и грозная, но при этом никому после брексита особенно не интересная.

Выход из ЕС будет провоцировать напрашивающийся ответ (прямым текстом или содержащийся в подтексте): «Вас здесь, гражданочка, не стояло». Изнутри, хотя бы и с постоянными скандалами, возможностей на что-то влиять гораздо больше.

Поэтому сейчас отношения Польши и ЕС сравнимы с торгом, где обе стороны отчаянно блефуют, но к окончательному разрыву никто ещё не готов.

Что-то вроде ранней фазы парада суверенитетов в СССР, когда всё казалось только торговлей и демагогией, а о реальном распаде никто (по крайней мере на уровне начальства) не думал.

Правда, в торговле такого рода всегда есть опасность переиграть. В 2016 году британский премьер Кэмерон совсем не собирался выходить из ЕС, он хотел только припугнуть евросоюзников, чтобы были посговорчивее. А потом зелёная сама пошла — и с большой силой.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.