Геноцид мнимый и настоящий

Комитет по иностранным делам американского сената поддержал резолюцию, признающую действия России на Украине геноцидом. Даже если и нашёлся бы сенатор, который, допустим, хотел бы проголосовать против, можно себе представить, что ждало бы такого вольнодумца.

Также по теме

«Откровенное извращение фактов»: как в США пытаются приписать России организацию «геноцида» на Украине

Американские законодатели в попытке приравнять действия России на Украине к геноциду извращают факты, заявили в посольстве РФ в США. В...

Что ж, с одной стороны, парламенты всего «свободного мира» давно уже превратились в нечто среднее между детским садом и цирком. Детский сад — потому что «шумите, шумите, детки, главное — взрослым не мешайте». Цирк — потому что в ситуации, когда реальная власть принадлежит крупному транснациональному капиталу, а инерция традиции всё ещё заставляет изображать национальные электоральные игры и много разных парламентских конкуренций (да ещё так, чтобы телезрителю было увлекательно за ними за всеми следить), — в этой ситуации серьёзные, уважающие себя люди всё больше стараются депутатских кресел избегать, а образующийся вакуум всё больше заполняют люди с задатками клоунов, потому что они лучше всего умеют развлекать публику.

Одним словом, относиться к каким бы то ни было резолюциям любого парламента нужно примерно как к коллективным письмам творческих работников: настоящие игроки будут этими письмами размахивать и их цитировать, когда надо, а когда будет не надо, отправят в шредер.

В то же время невозможно не видеть тенденцию. Чешский парламент пару недель назад принял резолюцию, признающую Россию государством-террористом, германский парламент признал геноцидом так называемый голодомор — да мало ли. В принципе, легко уже представить себе резолюции, признающие Россию и русских виновными в кризисе 2008 года, в геноциде тутси, в затоплении Нового Орлеана, в калифорнийских пожарах, в извержении Везувия... Почему нет?

Потому что, с одной стороны, какая разница, сколько ещё напечатать бумажек, которые потом в любой момент можно будет, если что, отправить в шредер, а с другой — таким образом создаётся информационный фон, на котором так легко убеждать европейского и американского обывателя в том, что собственные штаны ему надо подтянуть, ремень перепоясать потуже, а военно-промышленному комплексу зато дать бюджет побольше, побольше — как в анекдоте про таблетки от жадности.

Ясно, что называть геноцидом аккуратные, насколько это возможно, бережные по отношению к гражданскому населению действия России, не обращая внимания на ежедневные украинские обстрелы Донбасса, обстрелы, не имеющие других целей, кроме убийства мирных граждан — русских, разумеется, граждан, — это верх цинизма. Но кого когда смущал цинизм, если речь идёт о триллионных контрактах на производство оружия? Да и более того — о выживании американской экономики за счёт разрушающейся европейской?

Европейскую овечку долго откармливали, так что шерсть лоснилась, — что ж, пришло время эту овечку стричь, стричь под ноль, и происходить это будет под громкие крики о геноциде и терроризме, под разрывы снарядов и крики умирающих. До Мартас-Винъярда все эти звуки не долетают.

Оба слова — и «геноцид», и «терроризм» — давно стали чем-то вроде слова «Гитлер». Их наклеивают на любого, кто по тем или иным причинам не нравится, мешает, должен быть уничтожен. И кому какая разница, что там было на самом деле и что вообще эти слова означают.

Потому что если разбираться в том, что слова значат, то выяснится, что голод начала 1930-х в СССР невозможно назвать геноцидом, ведь он не был вызван искусственно, а пострадали от него далеко не только украинцы и даже далеко не только жители Украины.

Зато под определение геноцида, вне всякого сомнения, подпадает уничтожение коренного американского населения в XIX веке в США — потому что существовали официальные государственные программы, направленные на это уничтожение, и соответствующая идеология, это уничтожение оправдывающая. Подпадает уничтожение сербов хорватами при поддержке немецких фашистов в 1941—1945 годах — по тем же причинам: была заявлена цель, к ней подвёрстана идеология, применялись специальные средства от концлагерей до массовых расстрелов. Под строгое определение геноцида подпадает и массовое уничтожение советского гражданского населения фашистскими войсками — далеко не только, кстати, немецкими по национальной принадлежности — во время Великой Отечественной. Только когда проходил Нюрнбергский трибунал, понятие геноцида ещё не было закреплено в международном праве, потому в итоговом обвинении о геноциде и не было речи.

Не пора ли исправить это недоразумение?

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.