Не зайчики, а волки

В Польше сносят сразу четыре мемориала Красной армии, освобождавшей Польшу от фашизма. «Не освобождала», — говорят. Пресс-секретарь нашего президента прокомментировал: сказал, мол, чудовищная ложь. И это, конечно, так. (Правда, я так и не понял, что за «польские функционеры» такие, журналисты в ТАСС могли бы и уточнить, но это не так уж принципиально — ясно, что польские элиты именно так и думают.)

Также по теме

В ожидании ядерного оружия и репараций: как Варшава реализует антироссийский курс

Польша проявляет интерес к участию в программе Североатлантического альянса Nuclear Sharing по совместному использованию ядерного...

Так вот, притом что Песков прав на 100% и ничего, кроме омерзения с возмущением, как сам снос памятников, так и подобного рода заявления вызывать не могут, есть тут и ещё один нюанс.

Если предположить, что те самые «польские функционеры» не идиоты и имманентно, внутри себя, искренни, — в заявлениях таких есть подлая и страшная, но внутренняя логика.

Тут вот в чём дело. Польша привыкла строить из себя жертву начала Второй мировой: вроде как сидели такие мирные, добрые и хорошие поляки, никого не трогали, а тут их взяли и опять поделили. И это, конечно же, миф.

Польша была жертвой нацистской Германии, но сама она не была зайчиком, которого схарчил злой волк. Она сама была точно таким же волком, только послабее, которого схарчил другой волк, только посильнее и позлее.

Вообще ведь фашизм — это не когда у всех красивая форма и все кидают зиги. По определению Димитрова, это «открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала». А в Польше и была именно такая диктатура. Называлась она там «режим «Санации». «Санация» («очищение» с польского) — это партия, возглавляемая Пилсудским. Этакие «чёрные полковники», только польские и задолго до греческих.

Жестокое подавление любой политической оппозиции, разгром рабочего движения, репрессии по отношению к коммунистам, безжалостная эксплуатация собственного населения и ещё более безжалостная — населения нетитульного на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии (отторгнутых от России по результатам агрессивной захватнической войны начала 1920-х годов).

Что ещё? Влажные империалистические мечты о восстановлении великой Речи Посполитой от моря до моря.

В том числе и за счёт Литвы, Советского Союза и других соседей — по результатам грядущей войны на стороне Германии. Тесное сотрудничество с немецким капиталом и германским политическим руководством.

Как так получилось, что, когда в августе 1939 года Германия напала на Польшу, Польша пала за две недели, правительство тут же сбежало в Лондон, не стала защищаться армия и не встал на защиту отечества сам польский народ? Это произошло просто потому, что тот самый режим «Санации» настолько достал собственный народ, что защищать его не хотел буквально никто. А на территориях Западной Украины и Западной Белоруссии советские войска встречали уже в 1939 году как освободителей от польского гнёта.

Ситуация как с референдумом 1946 года, так и с выборами 1947-го крайне тёмная и запутанная, но даже по исследованиям ярых антикоммунистов выходит, что за Польскую рабочую партию и Польскую социалистическую партию проголосовали более 50% поляков. И это на фоне непрекращающихся репрессий со стороны Армии Крайовой и при том, что обе партии были созданы ещё до прихода Красной армии и политическому руководству СССР не подчинялись.

Одним словом, для польского народа, для польских рабочих вступление Красной армии освободило Польшу от фашизма. Ну а для польских фашистов, для польского крупного капитала, для польских реакционных сил — ну конечно, это не было освобождением, а совсем наоборот.

И если нынешние польские власти и элиты чувствуют себя наследниками именно этих сил, то вполне логично, что и для них наступление Красной армии было не освобождением, а наоборот. Всё логично, удивляться нечему.

Волк, когда лесник выгоняет его из леса, не думает, что лесник освободил лес от него, от волка.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.