«Он смотрел на нас свысока»: родственники погибшего в ДТП Сергея Захарова рассказали об отношении к извинениям Ефремова

Судебный процесс над актёром Михаилом Ефремовым по делу о смертельном ДТП в центре Москвы стал одним из самых громких процессов уходящего года.

Вечером 8 июня Ефремов в районе Смоленской площади на Садовом кольце на своём Jeep Grand Cherokee выехал на встречную полосу и врезался в фургон Lada, которым управлял 57-летний житель Рязани Сергей Захаров. Мужчину со множественными травмами доставили в НИИ имени Склифосовского, где через несколько часов он умер. Находившийся в состоянии алкогольного и наркотического опьянения Ефремов не пострадал.

Через четыре дня после ДТП актёр записал видеообращение, в котором попросил прощения у семьи Захарова. Однако позднее он неожиданно заявил, что не помнит, был ли он за рулём в день аварии, а извинения с признанием вины записал, потому что был нервным с похмелья.

На версии, что в момент ДТП за рулём находился другой человек, Ефремов и его адвокат Эльман Пашаев настаивали почти до самого окончания судебного процесса. Однако незадолго до оглашения приговора актёр вновь признал свою вину в аварии и сказал, что «искренне раскаивается, если это сделал он».

8 сентября Пресненский суд Москвы приговорил актёра к восьми годам лишения свободы. Также с артиста взыскали 800 тыс. рублей в качестве компенсации старшему сыну погибшего.

22 октября Мосгорсуд смягчил приговор Ефремову, сократив срок наказания с восьми до 7,5 лет колонии общего режима. Сейчас актёр отбывает наказание в ИК-4 УФСИН по Белгородской области, расположенной в городе Алексеевке.

В начале декабря СМИ опубликовали его письмо семье погибшего Сергея Захарова, которое он написал в колонии. Жена погибшего Маргарита и его сын Валерий рассказали RT о ходе судебного процесса, жизни под прицелом СМИ и своём отношении к письмам Ефремова из колонии.

«Старалась держаться»

— Маргарита, во время судебного процесса защита актёра называла довольно большие суммы, которые вы якобы требовали от Ефремова. Так вы всё-таки встречались с Пашаевым или с друзьями Ефремова?

— С нами никто и никогда не связывался со стороны Михаила Ефремова: ни лично, ни через нашего адвоката Александра Добровинского, ни через кого бы то ни было ещё. И денег нам никто не предлагал. Поэтому нас очень удивляли заявления адвоката Пашаева о том, что мы требуем то 200 млн рублей, то 150 млн, то 40 млн... Откуда появлялись эти суммы и у кого именно мы их требовали — всегда было загадкой.

• Сергей Захаров с семьёй
• RT

— Вы читали письмо, которое отправил вам Ефремов из тюрьмы?

— Да, я его прочитала и была очень удивлена, так как, повторюсь, до этого с нами никто не связывался. А во время суда в наш адрес звучали лишь гадости и оскорбления. До сих пор помню, как до слёз было обидно, когда Пашаев сказал: «Не плачете, отвечая на вопрос о гибели мужа, — не подготовились?» А я, наоборот, старалась сдерживаться и не показывать свои эмоции в суде — это же моя личная боль.

— Как вы считаете, почему Ефремов стал писать письма с извинениями?

— Я не знаю. Для нашей семьи это загадка. Зачем сначала было выливать ушат грязи на нас? Как можно было не понять нашего горя? Я уже не говорю о том, что не было даже капли сочувствия. Он смотрел на нас свысока. Наверное, считал, раз мы не из столицы, то мы не достойны внимания, уважения... И такое поведение было настолько унизительным.

Я поэтому не приезжала на слушания — не могла видеть их самодовольные лица, да и слушать некоторые вещи не было сил.

Не представляю, как у Александра Андреевича хватило терпения всё это выслушивать и не реагировать на все гадости, которые звучали в суде, в том числе в его адрес.

— Какое впечатление у вас сложилось о паре Ефремов — Пашаев? Имел ли Пашаев большое влияние на позицию Ефремова?

— Мне сложно сказать. Михаил Ефремов тоже много гадостей говорил, поэтому они были практически на равных.

• Сергей Захаров с семьёй
• RT

— Как вы относитесь к тому, что Михаил сначала записал видео с признанием и сожалением о случившемся, а потом неожиданно отказался от своих слов?

— Это видео показалось нам лицемерным. Было непонятно, почему он обратился ко всем, а не к нам лично? Зачем эта показуха? Ему важно было, чтобы люди его простили, наверное, чтобы продолжали ходить на его спектакли. Может быть, он об этом думал, когда записывал видео. А после того, как он изменил свою позицию, стало понятно, что видео записано для того, чтобы себя обелить, чтобы его начали жалеть и просить за него в суде, а когда понял, что ему не поверили, решил от своих же слов отречься.

— Как вы перенесли публичность процесса? Какие о себе читали отзывы в соцсетях и комментарии в СМИ?

Также по теме

«Признаёт себя виновным и раскаивается»: в суде сообщили о жалобе Ефремова на приговор по делу о смертельном ДТП

В Пресненский суд Москвы поступила жалоба Михаила Ефремова на вынесенный ему приговор по делу о ДТП на Садовом кольце, в результате...

— В какой-то момент я перестала читать всё, что писали. Обидно, что все эти сплетни читали и в селе, где Сергей вырос, где учился в школе, — и где, конечно, все нас знают. Наши соседи и знакомые постоянно спрашивали: «Правда ли, что мы миллионы просим, правда ли то, правда ли это». Все, кто нас знает, не понимали, как можно так нагло врать.

— Когда Сергей начал работать в Москве и почему пришлось выбрать такой вид заработка? Как он переживал разлуку с домом?

— Конечно, Сергей поехал работать в Москву не от хорошей жизни. Если бы можно было получать такие деньги здесь — он бы не мотался туда-сюда, ведь это тяжело. Всем было нелегко, но что поделаешь — жизнь такая. Мы все понимали, что так лучше для нашей семьи, поддерживали его, чтобы ему было легче морально. Очень радовались, когда он приезжал, привозил какие-то подарки. Такие разлуки позволили лучше понять, насколько мы близки друг другу.

— Как вы отмечали Новый год с Сергеем? Какие у вас были традиции?

— Новый год всегда отмечали всей семьёй — это и было нашей традицией. Собраться за большим столом, в полночь дарить подарки. Знаете, когда живёшь вот так в разлуке, начинаешь ценить время, проведённое вместе. Поэтому и праздники старались отмечать с размахом, весельем, радостью.

— Как ваша семья относится к возможности выхода Ефремова по УДО? Должен ли он отсидеть полный срок?

— Мы об этом не думаем. Нам было важно, чтобы человек не сбежал от наказания. Нам ведь не важно было, чтобы он сидел пять, шесть или восемь лет. Важно было, чтобы он осознал свою вину, понимал всю тяжесть содеянного. Знал, что нельзя после пьянки сесть за руль, совершить ДТП и как ни в чём не бывало на следующий день жить дальше. Это неправильно. И такого не должно быть, даже если ты известный актёр Ефремов.

— Считаете ли вы справедливым приговор?

— Мы надеялись увидеть понимание, раскаяние, осознание всей трагичности ситуации в его глазах, но всего этого не было. А было лишь самодовольство и какая-то злость в наш адрес. И после этого уже не было сожаления или мыслей: справедливо или нет. Раз судья вынесла ему именно такой приговор, а не другой, — значит, она посчитала это справедливым.

— Как повлияла вся эта ситуация на взаимоотношения в вашей семье?

— Конечно, она ещё сильнее нас сплотила. Всегда горе или радость сближает людей — так же и у нас.

«Отец этого не заслуживал»

— Валерий, что вы скажете о некоторых знаменитостях, которые в деле Ефремова поддерживали его?

— Честно говоря, я не знаю, кто в суде был из знаменитостей. Лишь знаю, что там были какие-то псевдосвидетели, которые пытались выгородить Ефремова, чтобы он мог избежал наказания. А теперь, насколько я знаю, они тоже могут сесть за свою ложь.

• Сергей и Валерий Захаровы
• © RT

— Считаете ли вы приговор справедливым?

— Я считаю несправедливым то, что погиб мой отец. Он такой судьбы не заслуживал. Всё произошедшее 8 июня несправедливо.

— А к Ефремову ваше отношение изменилось?

— Я никак к нему не относился, я не особо смотрел фильмы с его участием. Теперь уж точно смотреть не буду.

«Дело было непростым»

— Александр Андреевич, в чём была главная сложность этого дела?

— Я не могу сказать, что это было очень сложное дело, оно было непростым и насыщенным событиями. Вспомнить хотя бы, сколько раз менялась линия защиты Ефремова за это время: смена политической позиции, заявления об усыновлении детей погибшего Сергея Захарова, признание вины Михаилом Ефремовым, отказ от своего же признания вины, отказ от адвокатов, возвращение адвокатов, инсульт и так далее. И хотя все эти ходы я просчитывал на раз-два, было, конечно, забавно наблюдать за попытками затянуть процесс. Кстати, мои коллеги по делу даже как-то сказали, что со мной неинтересно работать, в плане того, что нет той интриги, на которую рассчитывали оппоненты, так как я на 100% предсказывал, чем всё закончится.

• Александр Добровинский
• RT

— Какие отношения у вас с Пашаевым? Обращался ли он к вам с «личным» предложением по делу Ефремова?

— У меня, к счастью, не было и нет никаких отношений с адвокатом Пашаевым. Мы с ним познакомились на процессе Михаила Ефремова. Никаких предложений ни от Эльмана Пашаева, ни от кого-либо ещё со стороны господина Ефремова не поступало. Хотя я всегда говорил, что семья Захаровых была открыта к диалогу.

— В чём отличие подобного дела без участия знаменитостей от дела Ефремова?

— Отличие во внимании общественности, конечно. Это дело стало резонансным, его обсуждали, наверное, все в нашей стране. Это было обусловлено несколькими факторами: людям наскучило сидеть на карантине, когда кроме новостей о коронавирусе ничего особо не обсуждалось; второе, конечно, — известность Михаила Олеговича.

Всем было интересно, сможет ли он «отмазаться», как это делают многие известные и богатые люди. И это дело действительно стало знаковым, а Михаил Ефремов, как это ни жаль, стал примером того, что перед законом все равны.

— Войдёт ли дело Ефремова в учебники по юриспруденции? И если да, то в каком качестве?

Также по теме

С возможностью обжаловать в суде: защищавшего Ефремова юриста Пашаева лишили статуса адвоката

Адвокатская палата Северной Осетии на один год лишила статуса адвоката Эльмана Пашаева, защищавшего актёра Михаила Ефремова по делу о...

— Уверен, что войдёт, по крайней мере, меня активно приглашают читать лекции в институты по этой теме. Во-первых, как я уже сказал, это дело стало знаковым, так как поставило точку в ситуациях, когда богатые и знаменитые могут избежать наказания. Во-вторых, весь процесс проходил под пристальным вниманием общественности. И это накладывало большую ответственность, поскольку я понимал, что за всеми моими действиями и высказываниями следит практически вся страна. Понимаете, ведь это первое дело, которое так детально показало работу адвокатов, как положительную, так и не очень. Я думаю, пример того, что лжесвидетельствование наказуемо, уж точно запомнится всем. И таких показательных моментов очень много.

— Помог ли общественный резонанс в отстаивании интересов потерпевшей стороны?

— Общественный интерес, я думаю, способствовал тому, что дело не могло быть замято, как этого боялись Захаровы. Они ведь и на телевидение пошли, так как этого опасались, и меня просили придать дело общественной огласке, чтобы не было возможности виновнику гибели их близкого человека избежать наказания. Плюс, конечно, большая помощь была в поиске ключевых свидетелей, которые и поставили точку в этом деле, подтвердив наличие Михаила Ефремова за рулём своего автомобиля в момент ДТП. Вся страна была прикована к новостям вокруг этого дела, поэтому, когда я показал фотографии свидетелей, которых я искал, они мне позвонили на следующий же день.

— Зачем, на ваш взгляд, сторона защиты привлекала к делу Джигурду, оркестры и других «активных людей» и устраивала перформансы у здания суда? И их ли это вообще рук дело?

— Понятно же, что это всё — попытки отвлечь внимание от самого процесса. Ведь чем больше пытаться убедить, что Михаил Ефремов не виноват, тем больше вероятности, что люди начнут невольно об этом задумываться, искать причины. Так и возникли домыслы, что ДТП подстроили сотрудники ФСБ или что за рулём сидел другой человек, потом за рулём сидела женщина, или на ДТП повлияли чёрные дыры. И ведь многие верили в эти истории. А некоторые и до сих пор верят, несмотря на то, что Михаил Олегович уже признал свою вину.

— Какое отношение у вас к Ефремову? Сильно ли он был зависим от решений адвоката или поведение его было искренним на процессе?

— У меня не могло быть никакого отношения к Михаилу Ефремову, поскольку я его не знал до этого. То есть я видел фильмы с ним, его выступления в театре, но как человека я его не знал. Я слышал лишь от людей, которые с ним знакомы много лет, что он податливый человек и очень боялся сесть в тюрьму. Понимаете, как бы то ни было, Михаил Ефремов — взрослый адекватный человек, и если бы он посчитал что-то в поведении его адвокатов неправильным или из ряда вон выходящим, он бы мог это остановить в любой момент.

Но он не останавливал, а даже подключался к процессу — поливал грязью несчастных людей, хотя должен был молить их о прощении, зачем-то говорил гадости в мой адрес, согласился на этих горе-свидетелей, хотя знал, что то, что они будут говорить на суде, неправда. Но он поступил именно так, и это привело к восьми годам заключения.

— Как вы относитесь к первому видеообращению Ефремова — сразу после аварии — и тем письмам, которые он начал писать уже из тюрьмы?

— Первое видеообращение позволило думать, что процесс пойдёт по одному пути —пути раскаяния и признания вины, что могло бы привести к более гуманному наказанию. К сожалению, Михаил Ефремов решил испытать судьбу.

Письма, которые Захаровы и я получили от Михаила Олеговича из тюрьмы, вызвали разные чувства. С одной стороны, они написаны слишком поздно (напиши он эти письма в самом начале, всё могло быть иначе). С другой стороны, он нашёл в себе силы признать свои ошибки, что, бесспорно, вызывает уважение. Как я уже говорил, мне жаль, что именно он стал причиной трагедии, которая ворвалась в тот злополучный день в две семьи.