На эмоциях

Представьте себе картину: маленький мальчик лет пяти стоит в клетке наподобие той, в какие в зоопарках когда-то сажали средних размеров хищников. Мальчик явно напуган, он прижимается к решётке и вот-вот заплачет. Ваши эмоции: гнев, ужас, жалость? Заметьте, я говорю именно про эмоцию, потому что эмоции всегда приходят первыми. Уже потом могут возникнуть вопросы: что малыш делает в клетке, кто и почему посадил его туда? Всё разъяснится: мальчика в клетку запихали его либеральные идиоты-родители в знак протеста против «новой миграционной политики Трампа». Клетка не заперта на замок, парнишка в любой момент может выйти. Критическое осмысление проблемы плюс две минуты в Google порой творят чудеса. Но первая реакция всегда — гнев, ужас, жалость.

Также по теме

Трамп подписал указ о прекращении практики разлучения семей нелегальных иммигрантов

Президент США Дональд Трамп во время церемонии в Белом доме подписал указ, прекращающий практику разлучения семей нелегальных...

Эмоции — это двигатель нашего современного постинформационного общества. Его рефлексы — пока условные, но имеющие неплохой потенциал для превращения в безусловные. Мы уже не можем переписываться в мессенджерах без маленьких картиночек, которые называют эмотиконами, а наши дети, скорее всего, смогут и вовсе обходиться без слов. «Я часто думаю, что должен существовать специальный типографский знак, обозначающий улыбку, — нечто вроде выгнутой линии, лежащей навзничь скобки», — сказал в 1969 году Владимир Набоков в интервью Олдену Уитмену. Владимир Владимирович очень удивился бы, увидев, что новое поколение уже практически разучилось передавать на письме иронию без этой самой скобки, или смайлика. Набор «реакций» под постом в Facebook, как недавно заметил один политолог, — это тоже «смех», «злость», «печаль», а не, скажем, «согласен» или «не вполне согласен».

Предъяви такому обществу фото ребёнка в клетке, аудиозапись, на которой хор детских голосов непонятно где и непонятно в связи с чем зовёт мам и пап, получи эмоцию, а потом направь её туда, куда хочешь. Скажи «Трамп» — и весь гнев, весь ужас перейдёт на него. Скажи «Путин» — и будет то же самое: адресат не важен, этот процесс не логический.

Именно в таких манипуляциях упражнялись на этой неделе американские мейнстримные СМИ, рассказывая о том, как закон о «нулевой толерантности» администрации Дональда Трампа «отнимает детей у родителей».

Поводом стала аудиозапись, сделанная якобы в одном из центров по переселению беженцев. Напуганные дети зовут родителей, пока один из сотрудников позволяет себе циничную ремарку о том, что этому оркестру «не хватает дирижёра». Запись прокрутили и опубликовали везде где только можно. Ведущая новостей и главная плакальщица американского ТВ Рэйчел Мэддоу, которую большинство помнит по тому, как картинно она разревелась в прямом эфире, узнав о победе Трампа на выборах, пустила слезу и здесь. Плач, как известно, заразителен, а особо тугой аудитории эмоции надо подсказывать, как в дешёвых комедиях, где «смешные» места режиссёры выделяют закадровым смехом. Дональд Трамп снова стал монстром, исчадием ада и «буквально Гитлером».

Также по теме

Власти штата Нью-Йорк намерены подать иск против администрации США из-за миграционной политики

Губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо заявил о намерении подать иск против администрации президента США Дональда Трампа из-за...

Как обстоят дела на самом деле? Во-первых, очень много детей-нелегалов переходят границу в одиночку. В таких случаях их отвозят в специальные центры, в которых нет никаких клеток, а есть школа, столовая, спортивная площадка и даже игровые приставки. Дальше сотрудники центра пытаются связаться с родственниками, которые уже находятся на территории Америки. И вот тут нас ждёт главный сюрприз: эти родственники почти никогда не приходят. Почему? Потому что они сами попали в США тем же маршрутом, то есть нелегально, и теперь боятся «засветиться». Своё собственное пребывание на обетованной американской земле их заботит больше, чем судьба детей. Но об этом, конечно, нельзя рассказывать вслух — а то, не дай бог, чадолюбивая публика подумает о мигрантах что-нибудь плохое. И да, это положение дел не менялось с 2013 года, то есть со времён, когда Трамп даже не помышлял о президентстве.

Теперь о несовершеннолетних, бегущих вместе со взрослыми. Их тоже принудительно не разделяют — в том случае, если они просят об убежище в соответствии с предусмотренной законом процедурой. Дети и родители остаются вместе, пока их дело в соответствующих инстанциях рассматривают миграционные службы. Разделение происходит в одном-единственном случае: когда люди переходят границу нелегально. И здесь есть логика: нарушение границ — это уголовное преступление, за которое совершеннолетние предстают перед судом и подвергаются наказанию, а несовершеннолетние нет. Чтобы не допустить этого, есть только два выхода: либо буквально сажать детей в клетки, то есть в тюрьмы, вместе с родителями, либо отпускать и тех и этих.

Именно так всё происходило при Обаме, когда нелегалов с несовершеннолетними на границе отпускали «под честное слово» с повесткой в суд, на который они в 80% случаев, конечно же, не являлись.

Перефразируя известный мем, «Америка большая, и здесь никто меня не найдёт». Но это не главное. Главное — в том, что этой лазейкой в законе в дотрамповскую эру пользовались траффикеры, буквально «сдавая в аренду» детей нелегалам в качестве пропуска в американскую мечту. И потом тех самых трогательных напуганных малышей находили мёртвыми в пустыне — потому что Хосе или Али, успешно миновавшему блокпост, они уже были не нужны. Но этих фотографий нам, конечно же, не показывают, потому что вызванные ими эмоции будут неправильными. Мы не должны забывать, что и Хосе, и Али — хорошие парни. Трамп — вот кровавый диктатор и людоед.

Это только одна, самая свежая иллюстрация того, как сиюминутные искры гнева и жалости, высекаемые СМИ из наших податливых душ, определяют облик окружающего мира. Фотография мёртвого ребёнка беженцев на морском песке, опубликованная в 2015 году, подтолкнула ЕС и Ангелу Меркель к пересмотру миграционной политики, изменила вид нынешней Европы и стала причиной смертей множества других детей, мальчиков и девочек, — изнасилованных, зарезанных, задушенных. Инсценированная химическая атака в Сирии и представительница США в Совбезе ООН Никки Хейли, буквально кричащая о том, что у неё есть фото отравленных газом детей, которые она никому не покажет, помогли и ещё не раз помогут повесить на шею России очередные жернова санкций. Но публика не задумывается над этим: публика попеременно плачет и ржёт, сострадает и негодует — в местах, указанных режиссёром, с перерывами на рекламу.

Но никакой механизм не идеален, и никакие психологические манипуляции, даже самые совершенные, не работают вечно. Эмоции можно перегреть, состраданием — перекормить, и тогда объевшаяся публика рано или поздно начнёт если не задавать вопросы, то хотя бы более бережливо дозировать свою эмпатию, оставляя её только ближним: своей семье, своим людям, своему народу. И вот тут у СМИ и других институций, которые в мире принято называть «либеральными», начнутся серьёзные проблемы — потому что на их страницах и их экранах всегда найдётся место для сострадания любому народу, кроме своего собственного.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции