Гроссмейстер трёхмерных шахмат

Генри Киссинджеру — 100 лет. При этом он жив, бодр и деятелен. Даёт пространные интервью (стенограмма беседы корреспондентов The Economist с юбиляром с трудом умещается на 25 страницах). Консультирует политиков. Активно участвует в работе Бильдербергского клуба, в котором состоит много десятилетий, — как раз на прошлой неделе летал в Лиссабон, где проходило ежегодное собрание «бильдербергов».

Также по теме

Киссинджер заявил, что переговоры по Украине могут начаться в конце 2023 года

Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер в интервью CBS предположил, что переговоры по украинскому урегулированию могут начаться при...

Фигуры масштаба Киссинджера в мировой политике встречаются нечасто. Да и сама «арка персонажа» впечатляет: еврейский подросток из Баварии, мечтавший о карьере футболиста (до 15 лет Генри, а тогда ещё Хайнц, играл за лучшую юношескую команду Германии Greuther Fürth), превратился в могущественного серого кардинала, дающего советы президентам и миллиардерам, интеллектуала, чьи книги в обязательном порядке изучают студенты лучших университетов Америки, живую легенду западной дипломатии.

А между этими двумя точками уместилось множество интереснейших событий. В 15 лет Хайнц Кисингер вместе со своими родителями бежит от нацизма в США, где и становится Генри Киссинджером. Работает на фабрике, изготовляющей помазки для бритья, а вечерами изучает бухгалтерский учёт в колледже. Судьба застенчивого — он долго не мог избавиться от немецкого акцента, стесняясь разговаривать, — эмигранта, кажется, предопределена. Обычная жизнь среднего американца, спокойная работа в уважаемой фирме, счета, проводки, квартальные отчёты. Тихое семейное счастье в домике в пригороде. Идиллия.

Но всё меняет война.

Киссинджера призывают в армию и отправляют изучать инженерное дело в гражданский колледж — уж больно невоенный у него вид. Однако программу подготовки военных инженеров отменяют, и его переводят в 84-ю пехотную дивизию. А там его судьба делает крутой поворот: Киссинджер знакомится с другим иммигрантом из Германии, Фрицем Кремером, который становится его покровителем и наставником на долгие годы.

Кремер старше Киссинджера на 15 лет, служил в военной разведке, и глаз у него был острый. То, что новобранец носил очки и вообще не слишком походил на бравого солдата, Кремера не смутило — в конце концов, он и сам пришёл в армию «с двумя докторскими диссертациями и одним моноклем». А вот отличный немецкий Киссинджера Фриц отметил сразу, как и его выдающиеся интеллектуальные данные. Кремер организовал назначение Генри в отдел военной разведки 84-й дивизии, и тот своего наставника не подвёл.

В годы войны Киссинджер в штабе не отсиживался — участвовал в опасных разведывательных мероприятиях, создавал гражданскую администрацию в освобождённых американцами немецких городах, позже, уже перейдя в контрразведку, мотался по дорогам Германии на мотоцикле, выслеживая затаившихся нацистов, среди которых были и матёрые офицеры гестапо, и эсэсовские диверсанты. Получил Бронзовую звезду, а после войны — место преподавателя в Европейской командной разведшколе в Кэмп-Кинге.

Но Кремер своего протеже не забыл и настоял, чтобы Генри, хоть тот и сам уже преподавал, продолжил обучение. И Киссинджер поступил в Гарвард, который закончил с отличием и самой объёмной в истории этого учебного заведения диссертацией. Из Гарварда он, заработав репутацию специалиста по международным отношениям, перешёл работать в Фонд братьев Рокфеллеров и стал советником по внешней политике Нельсона Рокфеллера, трижды (неудачно) пытавшегося стать кандидатом от Республиканской партии на пост президента. Рокфеллер ввёл Киссинджера в клубы американской элиты, где за закрытыми дверями вдали от вездесущей прессы вершилась Большая политика. В одном из таких клубов Киссинджер встретил Ричарда Никсона.

На чёрно-белой фотографии запечатлены сидящие в Овальном кабинете Белого дома трое мужчин: президент США Ричард Никсон, советник президента по национальной безопасности Генри Киссинджер и советник Пентагона по стратегии Фриц Кремер. Три человека, прокладывавшие внешнеполитический курс США с 1969 по 1974 год.

Именно они создали так называемую Чимерику, «открыв» США для Китая, а Китай — для западного мира. Важность этого шага переоценить сложно: многие эксперты считают, что в конечном счёте именно этот шаг помог США победить СССР в холодной войне.

«Летом 1969 года мы были в курсе того, что у китайцев есть все основания бояться советского нападения, — вспоминал позже Киссинджер. — И мы решили… что поражение Китая будет не в американских национальных интересах и что поддержка России будет не в американских национальных интересах. На самом деле в национальных интересах будет помешать России».

Также по теме

Медведев осудил предложение Киссинджера принять Украину в НАТО

Зампред Совета безопасности России Дмитрий Медведев осудил предложение бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера принять Украину в...

В марте 1969-го произошёл советско-китайский конфликт на острове Даманский, но уже в сентябре того же года проблема была урегулирована дипломатическим путём. Киссинджер не мог не знать, как обстояли дела на самом деле: советский посол Добрынин сообщал ему буквально о каждом шаге Кремля в этом конфликте. Но в Пекине боялись ядерных бомбардировок, и Киссинджер с Никсоном решили, что это очень удачный момент для того, чтобы привлечь Китай на свою сторону. До этого все в США считали, что советско-китайский альянс двух крупнейших в мире коммунистических стран непоколебим. Киссинджер и Никсон первыми увидели появившуюся в этом союзе трещину и немедленно решили использовать её для ослабления СССР.

«Я думал о Китае как о средстве, при помощи которого можно было бы уравновесить Советский Союз. Никсон думал, что, если будет построена международная система, Китай должен стать её членом. Тут не было большой разницы. Мы оба решили… что приложим усилия для того, чтобы вступить в диалог с Китаем», — говорил Киссинджер в интервью.

Почти два года шли секретные переговоры с Китаем. В июле 1971 года Киссинджер совершил свою первую — секретную — поездку в Пекин. А в феврале 1972-го Никсон — первым из американских президентов — прилетел в Китай и встретился с Мао Цзедуном.

«Открытие Китаю», как назвал эту политику сам Киссинджер, привело к колоссальным геополитическим переменам. «Отношения Вашингтона с Москвой и Пекином всегда должны быть гораздо лучше, чем их отношения друг с другом», — формулировал Генри. И действительно, после февральского визита Никсона в Пекин последовал майский визит в Москву, который стал серьёзным шагом в сторону разрядки (хоть и не обошёлся без приключений: Брежнев «похитил» Никсона, убедив его поехать к нему на дачу — без американской охраны и пресловутого «ядерного чемоданчика»). Вашингтон старательно изображал из себя доброго дядюшку, готового жить в мире и согласии даже с коммунистами. Только при одном условии: эти коммунисты должны дружить с дядюшкой, а не между собой…

«Никсон и Киссинджер видели во внешней политике государственную стратегию, в которой двусторонние отношения взаимосвязаны и взаимозависимы. Это было так, как будто они играли в трёхмерные шахматы, в которых каждый шаг на мировой шахматной доске будет иметь эффект второго и третьего порядка на другие страны», — пишет Кэтлин Т. Макфарленд, бывший помощник Киссинджера в Совете по национальной безопасности. И действительно, Киссинджер, как гроссмейстер, просчитывал свою партию на много ходов вперёд. Его «трёхсторонняя дипломатия», направленная вроде бы на разрядку и предотвращение ядерной войны, имела целью иное: поражение СССР в среднесрочной перспективе и превращение Китая в младшего зависимого союзника США.

Но даже гроссмейстеры трёхмерных шахмат иногда делают ошибки. Ошибкой Киссинджера стало то, что он оказался неспособен предвидеть возникновение нового союза между Россией и Китаем. И даже сейчас, когда сближение Москвы и Пекина идёт беспрецедентно быстрыми темпами, 100-летний старец пытается отрицать очевидное. «Они не естественные союзники», — говорит он в апрельском интервью The Economist. И обосновывает своё мнение: когда Киссинджер рассказывал Дэн Сяопину о своей поездке с президентом Фордом во Владивосток (1974 год), то Дэн сказал ему, что весь Дальний Восток исторически принадлежит китайцам. И вообще, считает Киссинджер, китайцы относятся к России «с презрением».

Человеку вообще свойственно делать выводы на основе собственного опыта. Но почтенный возраст сыграл с Киссинджером злую шутку: он переносит свои впечатления полувековой давности в день сегодняшний и даже не понимает, насколько отличается Китай времён «культурной революции» и хунвейбинов от нынешней высокотехнологичной сверхдержавы, а брежневский СССР — от современной России. Да и той Чимерики, которую когда-то построили они с Никсоном, уже давно не существует.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.