ЖАН-ЛЮК МАНО, журналист и советник по связям с общественностью: У Эммануэля Макрона есть такой синдром: он не вёл ту избирательную кампанию, которую надо было вести, и ведёт ту, которую не надо. На самом деле он не вёл президентскую кампанию: у него не было ни точного мандата, ни программы, ни проекта — только противостояние ценностям ультраправых, что необходимо, но недостаточно. А потом, как мы знаем, он отправился в поездку во время парламентских выборов, сделав заявление на взлётной полосе веред президентским самолётом.
Так что его ответственность начинается здесь, и все это понимают. Она начинается с того, что он не попросил мандата и в результате его не получил. Его избрали без настоящего мандата.
Теперь же все умоляли его не вести кампанию. Сказать: «Добрый день! Удачи (премьер-министру. — ИноТВ) Атталю», и всё. А он провёл двухчасовую пресс-конференцию на очень вдохновляющую для французов тему «коперниковской революции в действии». Так что великое множество потенциальных избирателей, вооружившись словарями и энциклопедиями, пытаются понять, что же сказал им президент в первом выступлении после старта кампании. Так что да, есть опасения.
Макронизм не находится под угрозой исчезновения, потому что его не существует.
МАРИ-АЛИН МАЛИЙИ, ведущая LCI: Да, без Макрона…
ЖАН-ЛЮК МАНО: …он не существует. Что касается макронизма — это призрак, он перестроится — во всяком случае, он может перестроиться, но, честно, это не партия. Партии макронизма не существует по весьма простой причине: изначально это были люди, которые сплотились вокруг Эммануэля Макрона. Они выступали против самой концепции партии, против опыта нахождения в партии, против военно-промышленного комплекса, который представляли собой партии, из которых они ушли из-за недовольства тем, что им навязывали. Так что они не воссоздали эту модель — поэтому партии нет.
Дата выхода в эфир 16 июня 2024 года.