Итак, мы «сами определяем события на мировой арене», говорит нам Байден. Но уже по этим двум сценариям, которые мы здесь обсуждаем — один на Ближнем Востоке, другой в Европе, — видно, что ничего мы не определяем, всё определяется... Хотя нет, подкорректирую: в целом, если говорить об Израиле, то он определяет наши действия, мы сидим на пассажирском сидении, а он — за рулём; а вот в ситуации с Россией и Украиной мы вроде как всё-таки всем руководим, только вот ведём мы всё не в направлении мира. Как бы вы сопоставили взгляд Байдена на мир с тем, каков мир на самом деле?
ЧАС ФРИМАН, бывший американский дипломат: Его взгляд — полностью милитаристский, и он крайне нереалистичен. Миру новые войны не нужны, но именно их мы и создаём, — мы делаем военные шаги, а вот дипломатией, как я ранее объяснял, мы больше не занимаемся. Судя по всему, мы вообще уже забыли, что это такое.
Так что события мы, да, всё-таки определяем — вот, определили Европе войну, в которой погибли сотни тысяч украинцев, а также немало россиян. Мы повинны в предательстве в отношении своих союзников, — как мне кажется, замечательным примером такого предательства служит ситуация с газопроводом «Северный поток»: хотя никакого расследования по поводу этого инцидента у нас не проводилось, выглядит всё действительно так, будто это сделали мы. Мы ушли из Афганистана; нас сейчас выдворяют из Нигера и Чада; на нас давят, пытаясь вынудить покинуть Ирак — из-за того, что мы предпринимаем шаги, нарушающие суверенитет этой страны... Да, мы оказываем определяющее влияние на мир — превращаем его в место, где нет никаких законов и действует только право сильного.
Ситуацию с Китаем мы определяем таким образом, что в Пекине видят всё меньше и меньше альтернатив войне за Тайвань. А ситуацию с Ираном мы определяем таким образом, что он постоянно остаётся для нас врагом. Это просто нелепо, и было бы смешно, если бы не было таких последствий. За такие бредовые заявления и такое восприятие нам придётся ещё поплатиться.
Да, я этого и боюсь. Знаете, получается, что вопрос, который перед нами стоит, — это чуть ли не что-то вроде: «Как починить «Титаник» после столкновения с айсбергом?» Возможно, мы сейчас уже в таком положении — но всё же, если бы вас попросили привести три аспекта американской внешней политики, которые вы бы изменили — как в публичном, так и в неофициальном плане, — что бы вы ответили?
ЧАС ФРИМАН: Начал бы я с того, что вернул бы уважение к мнению других стран. Ведь с этого начиналась наша страна — в Декларации независимости «должное уважение к мнениям человечества» приводится как одна из наших целей. А мы ведь иностранцам уважения не выказываем — мы им читаем нотации. Нам нужно их слушать, нужно демонстрировать эмпатию, на которой строятся конструктивные отношения. И это должно быть везде.
Во-вторых, я бы стал добиваться мира на Украине, пока эта страна ещё сильнее не уменьшилась в размерах и не понесла ещё большие разрушения из-за упорно обостряющегося конфликта. То, чем мы сейчас занимаемся, — и есть работа на обострение: мы даём украинцам оружие, чтобы наносить удары глубоко внутрь России, — несмотря на то, что прекрасно знаем, что россияне будут наносить всё более тяжёлые ответные удары, уничтожая на Украине всё больше объектов инфраструктуры и убивая всё больше людей. Это второе, что я бы сделал.
Ну а в-третьих, я бы попытался проанализировать, какие мы сделали обещания и почему мы от них отказались, к примеру, в отношениях с Китаем. Ведь если мы вступим с Китаем в войну, единственным результатом, который будет при любом раскладе, станет полное уничтожение промышленности Тайваня — что станет для мировой экономики катастрофой, — а также его демократического строя — что будет ненужной потерей замечательной системы. До тех пор, пока Тайвань существует как китайское сообщество, остаётся демократическим — а он таким остаётся — и обеспечивает соблюдение гражданских прав и прав человека — а он обеспечивает, — остаётся надежда, что всё это со временем распространится на весь Китай, поскольку Тайвань подаёт пример. Если мы всё это уничтожим, мы увидим другой Китай, который нам не понравится.
Наконец, если мы вступим с Китаем войну — на нашей стороне есть безумцы, которые обсуждают применение ядерного оружия. В прошлом мы делали такие угрозы в адрес Китая как минимум трижды, а возможно — и шесть раз. Но если мы это сделаем, в нас тоже полетят ядерные ракеты. И я вот рад, что я в Нью-Гэмпшире, — а то ведь вы в районе столицы, кажется, находитесь, так что вам лучше будет спрятаться под столом.
Дата публикации 02 мая 2024 года.