Если вы смотрите новости, у вас могло сложиться впечатление, что администрация Байдена больше не требует соблюдения законности ни на каком уровне. Теперь законно всё, в том числе изнасилования, убийства, развращение детей, преступления сексуального характера против детей, ввоз наркотиков в страну, стрельба по толпе и даже полномасштабное вторжение в страну, когда миллионы людей из других государств, в большинстве своём мужчины, шагают через границу, как будто закон этого не запрещает. Итак, за преступления больше не наказывают — к такому выводу вы можете прийти.
На самом деле это не так. Преступления по-прежнему существуют, просто теперь в это слово вкладывают другой смысл. Администрация Байдена бдит за законностью и порядком, но сосредоточена на совсем других вещах. Вот вам пример. 5 октября 2022 года в семь часов утра человек по имени Пол Вон проснулся оттого, что вооружённые агенты ФБР молотили в дверь его дома в Теннесси. Он вышел, агенты навели на него оружие, тотчас заковали его в наручники и затолкали в задний отсек своего внедорожника. Они сделали это на глазах у его жены и детей.
Его жена в полном недоумении спрашивала, почему её мужа, которого она считала законопослушным человеком, арестовывают. «Почему вы это делаете?» Они проигнорировали её вопросы и просто увезли её мужа в тюрьму. Кстати, мы ничего не преувеличиваем. Мы знаем это, потому что она снимала происходящее. Вот фрагмент.
АГЕНТ ФБР: Если вы мне не позволите, тогда я просто…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Нет, я хочу знать, почему вы молотили в мою дверь автоматом! Вы мне ничего не скажете?
АГЕНТ ФБР: Я пробовал…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Нет, не пробовали! Это неприемлемо!
Вот видите. Штурмовики нагрянули к ним домой с автоматами. Не просто с пистолетами, а с автоматами, военным оружием, которое, по словам Джо Байдена, вам не положено. Они заявились к Полу Вону, чтобы арестовать его. Вопрос: а что именно он совершил? Был ли он террористом или серийным убийцей? Пытался ли вторгнуться в страну? Нет.
Преступление Пола Вона — отца 11 детей — заключалось в том, что он посмел молиться и петь гимны в вестибюле абортария. Иными словами, он делал то, чего администрация Байдена действительно боится. Он молился. И за это ему грозит 11 лет тюрьмы. Кстати, мы не преувеличиваем, не прибегаем к бесчестным упрощениям. Это факты.
Пол Вон с нами на связи вместе со своим адвокатом Стивом Крэмптоном, и мы благодарны им обоим. Большое спасибо, что нашли для нас время. Господин Вон, первый вопрос вам. Я хочу развеять любые сомнения — потому что, я считаю, из всего, что происходило за последние пару лет, это событие вносит наибольшую ясность: мы ничего здесь не умалчиваем. Вас не обвиняют в угрозе чьей-либо жизни, в краже чего-либо, во вторжении в чью-либо страну. Вам грозит 11 лет тюрьмы за молитву и песнопения в абортарии. Это так?
ПОЛ ВОН: Совершенно верно. Моё главное преступление в тот день, когда меня не арестовала местная полиция, когда мне не предъявляли обвинений, заключалось в том, что я говорил с полицией и СМИ.
Ваше преступление заключалось в том, что вы говорили с…
ПОЛ ВОН: В байденовской Америке это преступление.
У вас есть судимости?
ПОЛ ВОН: Нет.
У меня так много вопросов… И один из них касается того, как вас арестовывали. Думаю, в долгосрочной перспективе те, кто проводил этот арест, будут наказаны за свои действия. Агенты ФБР в бронежилетах наводили на вас оружие!.. В прошлом вы были замечены в каких-либо насильственных действиях? Вам предъявляли обвинения в нападении? Вас арестовывали за физический ущерб кому-либо?
ПОЛ ВОН: Нет. Я 15 лет прожил на одной и той же ферме в маленьком поселении. У меня свой бизнес, мы были местным интернет-провайдером больше 12 лет. Если бы мне просто позвонили, сказали: «Мы хотим поговорить с вами о том мероприятии», — я бы пришёл в офис без всякого сомнения.
Невозможно преувеличить, какое презрение я испытываю к участникам этой акции полицейского государства. Когда они везли вас в тюрьму в наручниках, по ним было хоть как-то видно, что им стыдно?
ПОЛ ВОН: Нет. Такер, их четверо, то есть это четыре разных человека, каждый со своей жизненной историей и так далее. В частности, один был в высшей степени высокомерным. Знаете, когда в дело вступают адреналин и оружие, хочется, чтобы у людей была холодная голова. А этому конкретному агенту не следует никогда держать оружие в ситуации, когда он представитель власти, это было жутко. Другие вели себя профессионально, выполняли свою работу, что не снимает с них ответственности. Я не снимаю с них ответственности. Но они по крайней мере контролировали и сдерживали себя.
Да. Жаль, что я не знаю их имён, а то вывел бы их на экран. Вы выросли в этой стране, это ясно по вашему произношению. Вы когда-нибудь думали, что ваши соотечественники, американцы, согласятся на такое, будут участвовать в вооружённом рейде на дом человека, не совершившего никакого преступления?
ПОЛ ВОН: Нет. Думаю, вы попали в точку, Такер, это одно из главных знаний, которые я получил в ходе этого разбирательства. Не только агенты, но и присяжные, и прокуроры, и все в этом деле. Мы говорим о нашем национальном характере и об упадке по сравнению с 1980-ми. Знаете, когда ребёнок мог кататься на велосипеде по маленькому городу, свободно разъезжать по улицам без родительского надзора. А как мы живём сегодня? Это, конечно, прискорбный упадок, и я наблюдал это на протяжении своей жизни.
Итак, вам никогда не приходило в голову, что молитва может быть федеральным преступлением с наказанием в виде 11 лет тюрьмы?
ПОЛ ВОН: Нет, знаете, я всегда думал, что молиться за нашу страну — это наш долг. Я думал, это необходимо для свободы. Просить Бога о милостях для нашей страны, обращаться к Богу. И, конечно, мы молились потому, что наша страна разрешила греховное, жестокое дело — аборты, убийство нерождённых детей.
Да.
ПОЛ ВОН: Знаете, оказалось, что именно это и не нравится байденовскому Минюсту.
Я пытаюсь подавить своё ожесточение, потому что я хочу получить информацию от вас, а не пускаться в долгие нотации и публицистику. Но мне думается, что вам несколько странно слышать бесконечные проповеди наших властей о том, что та или иная страна авторитарна и несвободна, когда вас самих арестовали в США за молитву! Вам это кажется странным?
На самом деле это не так. Преступления по-прежнему существуют, просто теперь в это слово вкладывают другой смысл. Администрация Байдена бдит за законностью и порядком, но сосредоточена на совсем других вещах. Вот вам пример. 5 октября 2022 года в семь часов утра человек по имени Пол Вон проснулся оттого, что вооружённые агенты ФБР молотили в дверь его дома в Теннесси. Он вышел, агенты навели на него оружие, тотчас заковали его в наручники и затолкали в задний отсек своего внедорожника. Они сделали это на глазах у его жены и детей.
Его жена в полном недоумении спрашивала, почему её мужа, которого она считала законопослушным человеком, арестовывают. «Почему вы это делаете?» Они проигнорировали её вопросы и просто увезли её мужа в тюрьму. Кстати, мы ничего не преувеличиваем. Мы знаем это, потому что она снимала происходящее. Вот фрагмент.
АГЕНТ ФБР: Если вы мне не позволите, тогда я просто…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Нет, я хочу знать, почему вы молотили в мою дверь автоматом! Вы мне ничего не скажете?
АГЕНТ ФБР: Я пробовал…
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Нет, не пробовали! Это неприемлемо!
Вот видите. Штурмовики нагрянули к ним домой с автоматами. Не просто с пистолетами, а с автоматами, военным оружием, которое, по словам Джо Байдена, вам не положено. Они заявились к Полу Вону, чтобы арестовать его. Вопрос: а что именно он совершил? Был ли он террористом или серийным убийцей? Пытался ли вторгнуться в страну? Нет.
Преступление Пола Вона — отца 11 детей — заключалось в том, что он посмел молиться и петь гимны в вестибюле абортария. Иными словами, он делал то, чего администрация Байдена действительно боится. Он молился. И за это ему грозит 11 лет тюрьмы. Кстати, мы не преувеличиваем, не прибегаем к бесчестным упрощениям. Это факты.
Пол Вон с нами на связи вместе со своим адвокатом Стивом Крэмптоном, и мы благодарны им обоим. Большое спасибо, что нашли для нас время. Господин Вон, первый вопрос вам. Я хочу развеять любые сомнения — потому что, я считаю, из всего, что происходило за последние пару лет, это событие вносит наибольшую ясность: мы ничего здесь не умалчиваем. Вас не обвиняют в угрозе чьей-либо жизни, в краже чего-либо, во вторжении в чью-либо страну. Вам грозит 11 лет тюрьмы за молитву и песнопения в абортарии. Это так?
ПОЛ ВОН: Совершенно верно. Моё главное преступление в тот день, когда меня не арестовала местная полиция, когда мне не предъявляли обвинений, заключалось в том, что я говорил с полицией и СМИ.
Ваше преступление заключалось в том, что вы говорили с…
ПОЛ ВОН: В байденовской Америке это преступление.
У вас есть судимости?
ПОЛ ВОН: Нет.
У меня так много вопросов… И один из них касается того, как вас арестовывали. Думаю, в долгосрочной перспективе те, кто проводил этот арест, будут наказаны за свои действия. Агенты ФБР в бронежилетах наводили на вас оружие!.. В прошлом вы были замечены в каких-либо насильственных действиях? Вам предъявляли обвинения в нападении? Вас арестовывали за физический ущерб кому-либо?
ПОЛ ВОН: Нет. Я 15 лет прожил на одной и той же ферме в маленьком поселении. У меня свой бизнес, мы были местным интернет-провайдером больше 12 лет. Если бы мне просто позвонили, сказали: «Мы хотим поговорить с вами о том мероприятии», — я бы пришёл в офис без всякого сомнения.
Невозможно преувеличить, какое презрение я испытываю к участникам этой акции полицейского государства. Когда они везли вас в тюрьму в наручниках, по ним было хоть как-то видно, что им стыдно?
ПОЛ ВОН: Нет. Такер, их четверо, то есть это четыре разных человека, каждый со своей жизненной историей и так далее. В частности, один был в высшей степени высокомерным. Знаете, когда в дело вступают адреналин и оружие, хочется, чтобы у людей была холодная голова. А этому конкретному агенту не следует никогда держать оружие в ситуации, когда он представитель власти, это было жутко. Другие вели себя профессионально, выполняли свою работу, что не снимает с них ответственности. Я не снимаю с них ответственности. Но они по крайней мере контролировали и сдерживали себя.
Да. Жаль, что я не знаю их имён, а то вывел бы их на экран. Вы выросли в этой стране, это ясно по вашему произношению. Вы когда-нибудь думали, что ваши соотечественники, американцы, согласятся на такое, будут участвовать в вооружённом рейде на дом человека, не совершившего никакого преступления?
ПОЛ ВОН: Нет. Думаю, вы попали в точку, Такер, это одно из главных знаний, которые я получил в ходе этого разбирательства. Не только агенты, но и присяжные, и прокуроры, и все в этом деле. Мы говорим о нашем национальном характере и об упадке по сравнению с 1980-ми. Знаете, когда ребёнок мог кататься на велосипеде по маленькому городу, свободно разъезжать по улицам без родительского надзора. А как мы живём сегодня? Это, конечно, прискорбный упадок, и я наблюдал это на протяжении своей жизни.
Итак, вам никогда не приходило в голову, что молитва может быть федеральным преступлением с наказанием в виде 11 лет тюрьмы?
ПОЛ ВОН: Нет, знаете, я всегда думал, что молиться за нашу страну — это наш долг. Я думал, это необходимо для свободы. Просить Бога о милостях для нашей страны, обращаться к Богу. И, конечно, мы молились потому, что наша страна разрешила греховное, жестокое дело — аборты, убийство нерождённых детей.
Да.
ПОЛ ВОН: Знаете, оказалось, что именно это и не нравится байденовскому Минюсту.
Я пытаюсь подавить своё ожесточение, потому что я хочу получить информацию от вас, а не пускаться в долгие нотации и публицистику. Но мне думается, что вам несколько странно слышать бесконечные проповеди наших властей о том, что та или иная страна авторитарна и несвободна, когда вас самих арестовали в США за молитву! Вам это кажется странным?
ПОЛ ВОН: Ещё бы! Мне нравится сравнение с… Я забыл, кто недавно закинул это в Twitter — мол, Россия арестовала кого-то за твит с мемом про выборы и приговорила к семи месяцам тюрьмы — а оказалось, конечно же, что это сделал байденовский Минюст, и вы брали интервью у фигуранта по этому делу. Тот же самый статут о сговоре применили против нас. Даже если бы я нарушил закон в тот день, это было бы преступление небольшой тяжести с наказанием до шести месяцев по Закону о свободе доступа ко входам в клиники. Добавив обвинение в сговоре, они превратили небольшое нарушение в тяжкое преступление, за которое можно сесть на десяток лет.
Дата выхода в эфир 26 марта 2024 года.
Дата выхода в эфир 26 марта 2024 года.