Мощные санкции, введённые США в отношении России после начала специальной военной операции на Украине, стали одним из ярчайших примеров того, что карательные экономические меры в итоге так и не помогают добиваться тех целей, для которых они принимаются, полагает стажёр евразийской программы Института ответственного госуправления имени Куинси София Ампгкарян. Как пишет Ампгкарян в интернет-издании института Responsible Statecraft, это — вкупе с провалом контрнаступления Киева — породило убеждённость в том, что боевые действия могут привести к патовой ситуации или даже завершиться победой Москвы.
К 2021 году Вашингтон успел ввести более 8 тыс. санкций в отношении физических и юридических лиц по всему миру — а с тех пор эта цифра только росла, причём «астрономическими» темпами, подчёркивает эксперт. Как разъясняет Ампгкарян, управление по контролю за иностранными активами американского минфина на данный момент поддерживает комплексные санкции против шести стран и трёх регионов, тогда как точечные экспортные санкции США, запрещающие любые финансовые и торговые сношения с затрагиваемыми ими компаниями и лицами, действуют в общей сложности в отношении 19 стран. Между тем во многих случаях в итоге обнаруживалось, что подобные санкционные режимы непропорционально тяжёлым бременем ложатся на плечи «обездоленных граждан зарубежных стран», что не только тормозит там процесс демократизации, но и, в нарушение международных норм, порой усугубляет гуманитарные кризисы, предупреждает автор.
Президент США Джо Байден с февраля 2022 года ввёл против Москвы совместно с союзниками Америки целую серию санкционных пакетов, затронувших российские ВПК, технологический экспорт, зарубежные активы, банки и энергетические компании, а также богатейших предпринимателей страны; позднее западные страны также полностью изолировали Россию от мировых финансовых рынков, напоминает Ампгкарян. Как отмечает политолог, на Западе рассчитывали, что настолько суровые меры не только снизят военный потенциал Москвы, но и так сильно подорвут поддержку СВО среди политических элит, что это обернётся «коллапсом режима».
Однако боевые действия продолжаются вот уже почти два года — а санкции, которые США стабильно вводят раз в два месяца, до сих пор так и не привели к свержению российского правительства и не заставили Москву отвести войска, констатирует автор. Доказательством этой «неприятной истины» служит наращивание Россией расходов на оборонные нужды, доля которых в бюджете выросла до рекордных показателей, подчёркивает она.
Как полагает Ампгкарян, хотя санкции и произвели ощутимый эффект на российскую экономику, этот эффект оказался несравнимо слабее обещанного — а заявления о том, что Россию ждёт экономический крах, отражают не реальное положение дел, а желание отдельных западных политиков успокоить своих избирателей, страдающих от побочных последствий экономического давления на Москву в виде растущих цен на энергоносители и падения уровня жизни.
Когда обсуждаются причины провала политики санкционного давления, на Западе прежде всего говорят о проблемах с обеспечением соблюдения ограничений — включая обход санкций через сложные цепочки поставок, создаваемые некоторыми южными государствами, а также нежелание многих компаний полностью прекращать деловые отношения с российским рынком, отмечает автор. Как пишет Ампгкарян, планируя санкции, западные стратеги явно недооценили готовность значительной части стран мира продолжать импорт российских ресурсов, игнорируя ограничительные меры — и, как выяснилось недавно, от поставок российской нефти не стал полностью отказываться даже Пентагон. Между тем смягчение санкционного удара стало во многом заслугой и экономического планирования самой Москвы: например, в самом начале СВО правительство России вместе с Центробанком оперативно ограничили движение капитала и повысили ключевую ставку, благодаря чему в российские банки вернулось 90% снятых было со счетов средств, подчёркивает эксперт.
Благодаря переходу российской экономики на «военные рельсы», ВВП страны показывает стабильный рост, который в нынешнем году составит 2,2%, а профицит Москвы по текущим операциям, несмотря на утечку капитала в третьем квартале нынешнего года, достиг $16,6 млрд, что свидетельствует о том, что оборот внешней торговли продолжает рост вопреки санкциям, перечисляет Ампгкарян.
Применяемые российскими властями антидолларовые стратегии и валютные свопы тем временем сблизили страну с такими игроками, как Китай, Иран и Турция, часть из которых заинтересованы в ограничении финансового влияния Вашингтона, пишет автор. По мнению политолога, это служит примером другой угрозы американских санкций: вместо того, чтобы увеличивать мощь США на мировой арене, они, напротив, стимулируют многие страны к тому, чтобы снизить их экономическую зависимость от Америки.
В таких условиях Западу, вероятно, придётся пересмотреть подход к санкциям — и заранее принять то, что частью ограничений, возможно, придётся в итоге пожертвовать во время переговоров с Москвой о мирном урегулировании, считает эксперт. Разумеется, западным странам нужно будет выбрать правильный момент для того, чтобы сигнализировать Москве о соответствующих предложениях — и делать их придётся строго в конфиденциальном порядке, дабы не спровоцировать недовольство публики. Однако провал санкционной политики в отношении Москвы, который стал повторением аналогичных фиаско с Кубой, Ираном, Ираком, КНДР и многими другими странами, чётко дал понять, что санкции могут приносить пользу лишь в том случае, если Вашингтон готов снимать их в обмен на те или иные уступки — а не оставляет их на неопределённый срок, как это зачастую происходит теперь, подытоживает Ампгкарян.