После начала спецоперации на Украине в феврале 2022 года западные политики пообещали ответить России «санкциями из ада». Однако, как отмечает Foreign Policy, обещанный «санкционный ад» для России спустя полтора года так и не наступил благодаря тому, как страна научилась обходить ограничительные меры.
По данным издания, в 2022 году годовые доходы от нефти России были на 28% больше, чем в 2021-м. И хотя казалось, что западные санкции привели к снижению доходов российского бюджета в начале 2023 года, Кремль научился лучше обходить ограничительные меры. В сочетании с благоприятной динамикой цен на нефть это позволило увеличить доходы государства в области энергетики на 15% в сентябре этого года. А с сентября по октябрь доходы от нефти и вовсе увеличились более чем в два раза — до $17,63 млрд.
Это позволяет России не только планировать увеличение расходов на оборону с 3,9% до 6% ВВП в рамках проекта бюджета на 2024 год, но и пользоваться общественной поддержкой спецоперации на Украине. Издание полагает, что в таких условиях Россия, вероятно, не только продолжит конфликт на Украине в обозримом будущем, но и сохранит приверженность его финансированию дольше, чем Запад, учитывая всё более заметные трещины в западной поддержке Киева.
В связи со всем вышесказанным Foreign Policy призывает страны Запада работать над принятием «скоординированных, хорошо продуманных и ориентированных на долгосрочную перспективу усилий» по ужесточению санкций. В настоящий момент большинство новых предложений просто расширяют инструменты, которые уже доказали свою неэффективность и так и не создали для Кремля никаких непреодолимых проблем.
Так, успешную модель санкционного давления представляют собой ограничительные меры, введённые в отношении Ирана. После того как страны Запада ввели ряд всеобъемлющих торговых запретов на иранскую сырую нефть и нефтепродукты в начале 2010-х годов, в стране произошёл спад экономики, выросла бюджетная неэффективность и постоянно увеличивалась инфляция. Это способствовало росту социального недовольства, что заставило Тегеран пойти на ряд уступок международному сообществу. Аналогичным образом, в случае с Советским Союзом, западные ограничения и санкции принесли свои плоды только в сочетании с обвалом цен на энергоносители в середине 1980-х годов, пишет издание.
Однако тогда как в случае с Ираном санкции направлены на прекращение большей части торговли с Тегераном, в отношении России речь идёт лишь о «наказании» Москвы при сохранении торговых связей с некоторыми секторами российской экономики. Это призвано избежать причинения неудобств западной промышленности.
В качестве примера можно взглянуть на ограничение цен на нефть. Цель состоит в том, чтобы сохранить доступность российской нефти и избежать дестабилизации энергетических рынков, по сути перенаправляя её потребителям в Азии. Предельная цена подчиняется уникальной структуре рынка перевозок нефти, торговля на котором зависит от западных страховых компаний. Но Россия нашла способ обойти это обстоятельство, и теперь около половины экспорта сырой российской нефти застраховано компаниями из стран, не входящих в G7. «Как только Россия завершит перевод всей своей торговли нефтью в теневой сектор, западные рычаги влияния на поставки российской нефти могут полностью исчезнуть», — предупреждает Foreign Policy.
Западные политики сейчас планируют ввести санкции против компаний, нарушающих регулирование с помощью ценовых ограничений, но вряд ли эти меры могут серьёзно угрожать компаниям, которые никак не связаны с Западом.
В 2022 году Европейский союз взял на себя значительные расходы по введению эмбарго на импорт сырой нефти из России по морю, что временно сократило доходы страны от энергетики. Но учитывая, что на Китай и ряд других стран, не присоединившихся к эмбарго, уже приходилось по меньшей мере 40% продаж российской нефти в конце 2021 года, им не нужно было увеличивать потребление энергоресурсов из России, чтобы в сочетании с ростом цен на нефть в мире компенсировать любое сокращение спроса со стороны Запада.
Более того, пока страны ЕС предпринимали шаги по снижению зависимости от российской нефти и газа, другие меры сделали их лишь более зависимыми от России. В частности, Германия продолжала добиваться вывода из эксплуатации оставшихся в стране атомных электростанций, которые в конечном итоге были закрыты в апреле 2023 года. После этого Германии стало только труднее избегать закупок российских энергоносителей.
При этом правительство США до сих пор не сосредоточилось на том единственном, что в его силах сделать, чтобы нанести ущерб российской экономике, а именно на увеличении поставок нефти на мировой рынок. Вместо того чтобы помочь в снижении мировых цен на нефть, администрация президента Джо Байдена попыталась ограничить строительство новых трубопроводов и старалась избегать расширения использования метода гидроразрыва пласта при добыче нефти и газа.
Снижение мировых цен на нефть Foreign Policy называет «единственным способом нанести ущерб российским доходам независимо от того, удастся Кремлю обойти эмбарго или нет». Как полагает издание, до сих пор это было единственной причиной для кризисов как в СССР, так и в России.
Кроме того, издание предлагает ввести экспортные санкции на те инструменты и компоненты западного производства, которые не имеют аналогов за пределами стран Запада. Например, на станки с числовым программным управлением, на которые в значительной степени опирается российское производство военной техники и вооружений. Большинство этих станков производятся странами «Большой семёрки», и если до начала российской спецоперации на Украине в 2022 году Россия импортировала от 75% до 80% станков, то впоследствии этот показатель снизился всего до 70%. Из-за их огромных размеров эти машины трудно тайно провезти контрабандой, и запрет на их импорт более действенный, чем, например, на полупроводники. Тем не менее на сегодняшний день многие из этих станков не подпадают под действие правил экспортного контроля.
Foreign Policy полагает, что Россия останется одним из главных вызовов для Запада на долгие годы вперёд, а значит, важно разработать эффективные, ориентированные на долгосрочную перспективу ограничительные меры.