Для страны с самым низким в мире уровнем рождаемости, которая вложила сотни миллиардов долларов, чтобы побудить женщин рожать, идея запретить вход с детьми в общественные места, такие как кафе и рестораны, может показаться несколько контрпродуктивной. Однако, как пишет CNN, в Южной Корее «зоны, свободные от детей» стали необычайно популярны в последние годы. Они сотнями появляются по всей стране, чтобы гарантировать взрослым спокойную обстановку.
На одном только курортном острове Чеджу насчитывается около 80 таких зон, а по всей стране — более 400. Тем не менее всё чаще активисты ставят под сомнение целесообразность подобных ограничений на фоне растущих демографических проблем в стране.
Помимо самого низкого в мире уровня рождаемости, в Южной Корее наблюдаются самые быстрые в мире темпы старения населения. Это поставило страну перед знакомой многим государствам по всему миру проблемой: как финансировать пенсионные и медицинские потребности растущего числа пенсионеров за счёт налоговых поступлений от постепенно сокращающегося количества экономически активного населения.
И сегодня в Южной Корее эта проблема стоит острее, чем где-либо. В прошлом году коэффициент рождаемости упал до рекордно низкого уровня — 0,78. Сейчас коэффициент не доходит даже до половины от 2,1, необходимых для стабильности, и сильно уступает коэффициенту 1,3 в Японии, где доля пожилых людей самая высокая.
На фоне заоблачно высоких цен на недвижимость и длинных рабочих недель противники идеи введения свободных от детей зон утверждают, что стране меньше всего нужна ещё одна причина, которая заставит молодых корейцев дважды подумать, прежде чем создать семью. Они также уверены, что правительство страны знает это, как никто. За последние 16 лет там потратили более $200 млрд на то, чтобы побудить больше людей заводить детей. Противники инициативы считают, что вместо того, чтобы выбрасывать ещё больше денег на решение проблемы, нужно работать над изменением отношения общества к молодёжи.
Впрочем, учитывая, что результаты опросов свидетельствуют о том, что большинство южнокорейцев поддерживают свободные от детей зоны, внести подобные изменения будет нелегко. Но ряд признаков всё же указывают на возможность этих изменений. В последние недели борьба с этими спорными пространствами набирает обороты благодаря Йонг Хе Ин. Член национального собрания, которая также является мамой, в знак неповиновения в честь Дня защиты детей взяла своего двухлетнего сына на заседание собрания, куда дети обычно не допускаются.
«Повседневная жизнь с детьми нелегка. Наше общество должно переродиться в то, в котором дети являются его частью», — заявила депутат с трибуны, обнимая сына. Её речь широко освещалась в мировых СМИ.
А на острове Чеджу недавно прошло обсуждение первого в истории страны законопроекта, который бы сделал такие зоны незаконными. Обсуждение состоялось на фоне растущей обеспокоенности тем, что возрастные ограничения, установленные многими гостевыми домами и кемпингами на острове, экономика которого зависит от туризма, могут нанести ущерб его репутации как гостеприимного для всех. Пока одни указывают на то, что такие зоны могут навредить бизнесу, другие настаивают, что подобная дискриминация по возрасту противоречит Конституции Кореи.
В 2017 году Национальная комиссия по правам человека Кореи постановила, что свободные от детей зоны нарушают право на равенство, и призвала предприятия прекратить подобную практику, что стало первым официальным заявлением какого-либо государственного учреждения по данному вопросу. Комиссия сослалась на пункт 11 Конституции, который запрещает дискриминацию по признаку пола, религии или социального статуса, и указала на Конвенцию ООН, в которой говорится, что «ни один ребёнок не должен подвергаться несправедливому обращению по любому признаку». Постановление было принято в ответ на петицию отца троих детей, которого не пустили в ресторан итальянской кухни на Чеджу. Однако юридической силы оно не имеет.
В Южной Корее бытует мнение, что введение подобных спорных зон восходит к инциденту, произошедшему в 2012 году, когда посетитель ресторана, который нёс тарелку с горячим бульоном, случайно разлил его на ребенка. Этот инцидент вызвал большой резонанс в интернете, после того как мать ребенка опубликовала в социальных сетях серию сообщений с критикой заведения.
Вначале общественность сочувствовала матери, но всё изменилось, после того как были обнародованы записи с камер наблюдения, на которых видно, как ребёнок бегает по ресторану за несколько минут до инцидента. Тогда многие южнокорейцы стали обвинять мать в том, что она не угомонила ребёнка в общественном месте. В течение следующих нескольких лет в социальных сетях развернулась целая дискуссия о правах и обязанностях родителей.
Уже к 2014 году зоны, куда с детьми не пускают, стали привычным для страны явлением. А с годами их популярность только возрастала, причём поддерживают инициативу не только те, у кого детей нет. В Южной Корее настолько широко признаётся право на тишину и покой, что даже многие родители считают эти зоны разумными и оправданными.
«Нетрудно найти родителей, которые не контролируют своих детей, нанося ущерб заведениям и другим людям. Это заставляет меня понять, почему существуют зоны, куда детям вход запрещён», — приводит CNN слова матери двухлетнего ребёнка Ли И Ран. Мать двоих детей Ли Чжи Ын из Сеула согласна. Она считает, что решение лучше оставить «на усмотрение владельцев бизнеса» — и если родителям «это не нравится, то они могут пойти в зону, где разрешено находиться детям».
Впрочем, не все родители относятся к этому с пониманием. Ким Се Хи из Сеула рассказала, что чувствует себя «оскорблённой», когда видит знак «без детей» при в ходе в различные заведения. Она призывает не усиливать и без того зачастую негативное отношение к матерям в стране.
Справедливости ради, подобное «зонирование» распространяется не только на самых маленьких членов общества. На Чеджу нередко можно увидеть таблички на территории кемпингов или гостевых домов с указанием нижних и верхних возрастных ограничений для гостей. Например, есть «зоны, свободные от подростков» и «зоны, свободные от пожилых людей». Есть даже «зоны, свободные от людей среднего возраста».
Один ресторан в Сеуле прославился тем, что «вежливо отказал» в обслуживании людям старше 49 лет на том основании, что мужчины этого возраста могут приставать к молодым сотрудницам. А в 2021 году кемпинг на Чеджу разместил объявление о том, что он не размещает людей старше 40 лет, ссылаясь на желание свести к минимуму шум и употребление алкоголя.
Есть и ещё более нишевые зоны. Одно кафе в Сеуле в 2018 году объявило себя «зоной, свободной от исполнителей рэпа, создателей контента для YouTube и профессоров». Большинство запретов призваны гарантировать тишину и покой для клиентов. Например, запретные зоны для тех, кто создаёт контент для YouTube, стали популярны в ответ на тенденцию, известную как «мокпан», или «мукбанг» — в основе лежат слова «еда» и «трансляция», — когда некоторые авторы контента для соцсетей появлялись в ресторанах, не получая предварительного согласия на съёмку.
Однако, по мнению экспертов, в случае с детьми всё несколько сложнее. «Глубоко укоренившееся восприятие, что каждая категория людей должна находиться на «своём месте» — а для матерей это дом с детьми, а не участие в общественной жизни, — является одной из причин нежелания молодых женщин иметь детей», — считает Бонни Тилланд, университетский преподаватель, специализирующаяся на культуре Южной Кореи.
Йонг Хе Ин пришла к аналогичному выводу после родов в 2021 году. Она страдала от послеродовой депрессии и сидела дома почти 100 первых дней жизни своего ребёнка. Когда она наконец почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы выйти с сыном на прогулку, она ощутила неприятие со стороны других людей.
«Когда мы попытались зайти в кафе неподалёку, нам сразу же отказали, потому что это была свободная от детей зона, — вспоминает член Национального собрания в беседе с CNN. — Я была в слезах от бессилия. Было ощущение, что обществу не нужны такие люди, как я».
По её словам, многие молодые матери чувствуют себя так же. Поэтому она «занимается политикой, чтобы создать общество, в котором работающим мамам не придётся чувствовать себя грешницами», напомнив о случае, когда жительница Южной Кореи, которая работала программистом в ведущей технологической фирме и воспитывала ребёнка, покончила с собой, оставив предсмертную записку с вопросом: «Является ли работающая мать грешницей?»
Цель Йонг Хе Ин — сделать уход за детьми «обязанностью всего общества, а не отдельных воспитателей и родителей», что, по её мнению, является единственным способом преодоления демографического кризиса. Один из способов добиться этого — принятие законопроекта о равенстве, который запретит дискриминацию по возрасту по всей стране. Кроме того, правительство и местные власти могут многого добиться, просто направляя бизнес в сторону от свободных от детей зон и перенимая опыт других стран, где семьи с маленькими детьми проходят через очереди во многих общественных местах.
При этом некоторые корейцы предлагают и компромиссный вариант: вместо свободных от детей зон вводить свободное от детей время, когда в заведении могут находиться только взрослые, пишет CNN.