В конце 2022 года многие западные страны и члены НАТО пообещали предоставить Украине современную технику — и теперь, когда Киев, судя по всем признакам, уже почти завершил подготовку к своему весеннему контрнаступлению, многие западные военные аналитики уверенно заявляют, что переданные Западом машины помогут ему добиться перелома в конфликте, пишет на страницах 19FortyFive отставной подполковник Сухопутных сил США Дэниел Дэвис. Как напоминает Дэвис, о большом значении западной техники постоянно говорят и в украинском минобороны. Между тем если проанализировать ситуацию внимательнее, становится понятно, что такая оценка чрезмерно оптимистична, убеждён автор.
Многие эксперты совершенно справедливо ссылаются на весьма внушительный список вооружений, которые уже получил или должен будет получить Киев — и он действительно впечатляет: в него вошли и самолёты МиГ-29, и предоставленные США комплексы ПВО Patriot, танки M1A1 Abrams и БТР Stryker, а теперь — ещё и танки Challenger от Великобритании, Leopard от Германии и AMX-10 от Франции, турецкие БТР Kirpi, американские САУ Paladin и тысячи различных беспилотников, перечисляет Дэвис. Вместе с тем западные СМИ, которые постоянно приводят все эти названия, явно не учитывают один важнейший фактор, а именно — то обстоятельство, что создать из всей этой разношёрстной современной техники боеспособные соединения будет очень непросто, подчёркивает отставной военный.
Оценивая шансы Украины, большинство аналитиков просто-напросто сравнивают все эти машины с российскими аналогами — и, убедившись, что западная техника по заявленным тактико-техническим характеристикам превосходит оружие Москвы, сразу же приходят к выводу, что уже само наличие этих вооружений даёт Украине преимущество, отмечает Дэвис. Однако на деле всё значительно сложнее: для того, чтобы эффективно применять такое количество оружейных платформ, идущих из разных стран, Украине придётся сначала обеспечить для них надёжные пути снабжения для доставки запчастей, квалифицированных механиков и амуниции, разъясняет он.
Кроме того, каждая из этих платформ имеет собственную операционную систему, которую нужно будет освоить экипажам, продолжает автор. «Как-то сколотить из этого всего единое целое, поддерживать нормальное функционирование этого целого и обеспечивать его боеприпасами, топливом и запчастями — уже чудовищно сложная задача», — констатирует подполковник. Но ещё сложнее ВСУ будет применять всю эту технику в рамках общевойскового наступления, отмечает он.
По некоторым данным, подготовку на многочисленных базах НАТО длительностью от нескольких недель до нескольких месяцев на сегодняшний день успели пройти до 30 тыс. украинских военнослужащих, пишет Дэвис. Хотя это, несомненно, повысит боеготовность ВСУ, эта подготовка носила слишком «несвязный» характер и вряд ли позволит украинским войскам проводить масштабные, хорошо скоординированные и «изощрённо продуманные» общевойсковые операции, дабы пробиться через несколько эшелонов российской обороны, уверен автор. А ведь ВСУ придётся не только преодолевать все проблемы с оборудованием, логистикой и подготовкой, но и наступать в условиях практически полного отсутствия поддержки с воздуха и, как минимум до конца лета, недостатка артиллерийских боеприпасов, напоминает он.
Есть и ещё один фактор, на который слишком редко обращают внимание в западной прессе: те танки, на которые так рассчитывает сейчас Украина, сами по себе отнюдь не являются «прорывной технологией» и они не смогут резко увеличить военную мощь Киева, подчёркивает Дэвис. Более того, и немецкий Leopard, и американский M1A1 вовсе не неуязвимы в реальном бою — и это уже было показано на практике, пишет он.
В декабре 2016 года в ходе операции против курдских формирований на севере Сирии турецкие войска начали вместо американских танков M60, многие из которых Турция до этого потеряла в боях, применять более современные немецкие Leopard 2A4 — однако немецкие машины проявили себя не лучше старых «американцев»: за тот декабрь курдские повстанцы подбили как минимум десять «леопардов». Что же до M1A1, американские СМИ в том же году сообщали, что Саудовская Аравия в своей операции против повстанцев-хуситов потеряла до 20 таких машин, пишет Дэвис.
«Вдумайтесь: танки Leopard 2 и M1A1, на которых стоят все надежды Украины в военном отношении, подбивали в бою повстанцы, сами никаких танков не имеющие, — а управляли этими машинами солдаты Турции, которая входит в НАТО, и Саудовской Аравии, армию которой готовят американские инструктора», — разъясняет отставной военный. Как подчёркивает автор, в реальном бою решающее значение имеет не то, какие машины есть у той или иной стороны, а то, как умело они используются, — и украинские танкисты, вероятнее всего, будут показывать на западных машинах тот же уровень боевого искусства, что уже показали на советских.
Как бы то ни было, для того, чтобы понять, какие риски стоят сейчас перед украинским руководством, нужно не сосредотачиваться на предстоящем контрнаступлении, а смотреть шире — ведь эта операция может в итоге привести к поражению Киева даже в том случае, если окажется успешной, предупреждает Дэвис. Дело в том, что Украина много месяцев копила силы для наступления, отправляя на наиболее горячие участки фронта призывников и наименее подготовленных солдат, а это значит, что после контрнаступления, когда накопленные резервы будут израсходованы, для обороны у неё останутся только силы теробороны, а набирать новый резерв будет просто не из кого, поясняет он.
При этом Россия, которая так и не развернула зимой масштабного наступления, сохраняет серьёзные резервы, которые пока не задействованы в конфликте, — в отличие от Украины, у которой, насколько известно, серьёзных стратегических резервов нет, пишет автор. Поэтому если Киев в ходе предстоящей операции не сможет проломить российскую оборону, он вымотается и Москва получит возможность перейти в атаку, полагает он.
«Если забыть про то, что Запад желает Украине победы, отбросить прочие эмоции и проанализировать фундаментальные военные факторы, окажется, что ничего хорошего они Киеву не сулят», — подытоживает Дэвис.